Стихи пушкина посвященные жене
А. С. Пушкин. Стихи о любви
Наталье Николаевне посвятил поэт одно из самых поразительных стихотворений о любви — «Нет, я не дорожу мятежным наслажденьем. »
* * *
Нет, я не дорожу мятежным наслажденьем.
Восторгом чувственным, безумством, исступленьем,
Стенаньем, криками вакханки молодой,
Когда, виясь в моих объятиях змией,
Порывом пылких ласк и язвою лобзаний
Она торопит миг последних содроганий!
О, как милее ты, смиренница моя!
О, как мучительно тобою счастлив я,
Когда, склонялся на долгие моленья,
Ты предаешься мне нежна без упоенья,
Стыдливо-холодна, восторгу моему
Едва ответствуешь, не внемлешь ничему
И оживляешься потом все боле, боле —
И делишь наконец мой пламень поневоле!
(1831?)
Примерно за год до женитьбы Пушкин писал В. Ф. Вяземской: «Первая любовь всегда является делом чувствительности: чем она глупее, тем больше оставляет по себе чудесных воспоминаний. Вторая, видите ли,— дело чувственности. Параллель можно было бы провести гораздо дальше». «Нет, я не дорожу мятежным наслажденьем. » явилось как бы развитием параллелей, дав удивительное соединение чувственности и чувствительности, если под последней понимать возвышенно-нравственные представления.
В 1834 году Пушкин посвятил жене стихотворение, полное грустных предчувствий:
* * *
Пора, мой друг, пора! покоя сердце просит —
Летят за днями дни, и каждый час уносит
Частичку бытия, а мы с тобой вдвоем
Предполагаем жить. И глядь — как раз умрем.
На свете счастья нет, но есть покой и воля.
Давно завидная мечтается мне доля —
Давно, усталый раб, замыслил я побег
В обитель дальную трудов и чистых нег.
В рукописи значился план продолжения: «Юность не имеет нужды в at home (в своем доме—англ.), зрелый возраст ужасается своего уединения. Блажен, кто находит подругу,— тогда удались он домой.
О, скоро ли перенесу я мои пенаты в деревню — поля, сад, крестьяне, книги; труды поэтические — семья, любовь е!с. — религия, смерть». Это было последнее его стихотворение, обращенное к жене, так писать можно было только другу, единомышленнику.
В 30-е годы было написано еще несколько стихотворений, рожденных давними увлечениями и воспоминаниями о них. Одно из таких стихотворений было посвящено Каролине Адамовне Собаньской (1794—1885). Пушкин познакомился с ней в 1821 году в Киеве и часто бывал в ее салоне в годы одесской ссылки. Одна из красивейших женщин своего времени, умная, образованная и ветреная, Собаньская имела еще одну жизнь, тщательно скрытую от посторонних — она была тайным агентом III отделения, любовницей генерала И. О. Витта — начальника Южных военных поселений. Конечно, Пушкин и не подозревал о подпольной жизни этой красавицы, в которую был влюблен не только он, но и опальный Мицкевич. В 1830 г. Пушкин вписал ей в альбом стихи:
* * *
Что в имени тебе моем?
Оно умрет, как шум печальный
Волны, плеснувшей в берег дальный.
Как звук ночной в лесу глухом.
Она на памятном листке
Оставит мертвый след, подобный
Узору надписи надгробной
На непонятном языке.
Что з нем? Забытое давно
В волненьях новых и мятежных,
Твоей душе не даст оно
Воспоминаний чистых, нежных.
Но в день печали, в тишине,
Произнеси его тоскуя;
Скажи: есть память обо мне,
Есть в мире сердце, где живу я.
5 января 1830
Примерно в то же время были написаны стихи, конкретные адресаты которых не установлены.
* * *
Когда в объятия мои
Твой стройный стан я заключаю
И речи нежные любви
Тебе с восторгом расточаю,
Безмолвна, от стесненных рук
Освобождая стан свой гибкий,
Ты отвечаешь, милый друг,
Мне недоверчивой улыбкой;
Прилежно в памяти храня
Измен печальные преданья,
Ты без участья и вниманья
Уныло слушаешь меня.
Кляну коварные старанья
Преступной юности моей
И встреч условных ожиданья
В садах, в безмолвии ночей.
Кляну речей любовный шепот,
Стихов таинственный напев,
И ласки легковерных дев,
И слезы их, и поздний ропот.
1830
ЗАКЛИНАНИЕ
О, если правда, что в ночи,
Когда покоятся живые,
И с неба лунные лучи
Скользят на камни гробовые,
О, если правда, что тогда
Пустеют тихие могилы,—
Я тень зову, я жду Лейлы:
Ко мне, мои друг, сюда, сюда!
Явись, возлюбленная тень.
Как ты была перед разлукой,
Бледна, хладна, как зимний день,
Искажена последней мукой.
Приди, как дальная звезда,
Как легкий звук иль дуновенье,
Иль как ужасное виденье,
Мне всё равно: сюда, сюда.
Зову тебя не для того,
Чтоб укорять людей, чья злоба
Убила друга моего,
Иль чтоб изведать тайны гроба.
Не для того, что иногда
Сомненьем мучусь. но, тоскуя,
Хочу сказать, что всё люблю я,
Что всё я твой: сюда, сюда!
17 октября 1830
* * *
Когда б не смутное влеченье
Чего-то жаждущей души,
Я здесь остался б — наслажденье
Вкушать в неведомой тиши:
Забыл бы всех желаний трепет,
Мечтою б целый мир назвал —
И всё бы слушал этот лепет,
Всё б эти ножки целовал.
сентябрь 1833
* * *
Я думал, сердце позабыло
Способность легкую страдать,
Я говорил: тому, что было,
Уж не бывать! уж не бывать!
Прошли восторги, и печали,
И легковерные мечты.
Но вот опять затрепетали
Пред мощной властью красоты.
1835
О, как милее ты, смиренница моя!
Нет, я не дорожу мятежным наслажденьем,
Восторгом чувственным, безумством, исступленьем,
Стенаньем, криками вакханки молодой,
Когда, виясь в моих объятиях змией,
Порывом пылких ласк и язвою лобзаний
Она торопит миг последних содроганий!
О, как милее ты, смиренница моя!
О, как мучительно тобою счастлив я,
Когда, склоняяся на долгие моленья,
Ты предаешься мне нежна без упоенья,
Стыдливо-холодна, восторгу моему
Едва ответствуешь, не внемлешь ничему
И оживляешься потом все боле, боле –
И делишь наконец мой пламень поневоле
Раньше, читая это стихотворение Пушкина, я, как и многие пушкинисты, был уверен, что посвящено оно жене поэта Наталье. Маститый исследователь жизни и творчества Пушкина П.Щеголев сделал из этого стихотворения вывод, что Наталья была равнодушна к своему супругу. А.Зиновьев в своей книге «Медовый месяц императора» пошел еще дальше, заявив, что у Пушкина с женой была «проблема сексуальной несовместимости».
Это у Пушкина-то проблема сексуальной несовместимости! Да он любую несовместимость совместит.
Невольно у меня зародилось сомнение: а жене ли этот стих посвящен? Ну не может Пушкин, как и любой другой мужчина, каждый раз «склоняться на долгие моленья», умоляя законную жену, чтобы она «предалась ему без упоенья». Что же это за жена такая холоднющая? Судя по тому, как поэт боготворил свою Мадонну, можно сделать вывод, что она такой не была и восторгу мужа ответствовала, как положено.
Кому же тогда посвящено это поразительное своею интимною откровенностью стихотворение? Известный ученый-филолог Л.М.Аринштейн так отозвался об этом произведении: «Пушкин написал одну из самых выразительных эротических сцен в мировой литературе. С дразнящей откровенностью поэт живописует миг «мятежного наслажденья», напоенного
Восторгом чувственным, безумством, исступленьем,
Стенаньем, криками вакханки молодой…”
Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо сначала узнать точную дату написания этого произведения. В десятитомнике собрания сочинений Пушкина указан 1831год. Пушкин и Наталья обвенчались в феврале 1831 года, значит, все совпадает, и Пушкин мог посвятить это стихотворение жене. Открываю книгу «Пушкин и вечность», автор Я.А. Мильнер-Иринин, издательство «Наука», 2004 год, читаю: «Точная дата его написания до сей поры не установлена. Я склонен датировать это стихотворение рассматриваемым 1831 годом».
В 4-м издании академического Десятитомника сказано: «При жизни Пушкина не было напечатано… Опубликовано в 1858 г.с датой «1830»; однако эта дата сомнительна: судя по копиям, на автографе была помета: «19 генваря, СПб» – без указания года. В копии, принадлежащей вдове Пушкина, стояла дата «1831».
Л.М.Аринштейн пишет, что стихотворение написано «вероятно, осенью 1830 года»
Опять ничего конкретного: и 1830 год, и 1831. Продолжаю упорно искать дату написания стихотворения. К сожалению, автограф этого стихотворения не сохранился, но оно дошло до нас в нескольких копиях, в том числе сделанная рукой друга Пушкина С.А.Соболевского. Под этой копией стояла дата 19 января 1830 года. Эта же дата повторена и в копиях других современников Пушкина.
Невольно напрашивается вывод, что это стихотворение было посвящено не жене,(в январе 1830 года Пушкин не был женат на Наталье Гончаровой), а какой-то другой неопытной смиреннице, которая была «стыдливо-холодна» и под «напором» поэта оживилась только потом, и разделила, «наконец» его «пламень поневоле».
Но я пришел к другому выводу. Не надо искать, кому было посвящено это стихотворение, ибо оно никому не посвящено.
Главное в этом стихотворении заключается не в какой-то там эротике (хотя и это присутствует), а в противопоставлении распутству настоящей любви. В подтексте стихотворения Пушкин говорит категорическое «нет» «Вакханкам молодым», которые «Виясь в…объятиях змией, порывом пылких ласк и язвою лобзаний… торопят миг последних содроганий», и во второй части стиха говорит «да» смиреннице:
О, как милее ты, смиренница моя!
О, как мучительно тобою счастлив я…
Я согласен с выводом писательницы Нины Забабуровой:
“Вакханкам молодым”. противопоставлена “смиренница”, а изощренному “любовному искусству” – прелесть “неопытной красы”.
Литература:
Я.А.Мильнер-Иринин. Пушкин и вечность. Москва, изд. “Наука”, 2004 г.
Л.М.Аринштейн. Пушкин. Непричесанная биография. Москва, изд. дом “Муравей”, 1999 г.
Нина Забабурова. Я вас любил. Музы великого поэта и их судьбы. Москва. “АСТ-Пресс”, 2011г
Собрание сочинений А.С.Пушкина.
Лирическая страничка. Оправдание Натали
А у меня в подкорке тогда ещё зародилось посеянное нашим литератором Петром Михалычем сомнение, которое постепенно перерастало в недоумение. И окончательно оформилось возмущением: Почему и за что осудили? Кто дал право? А судьи кто?
Ведь если бы Александр Сергеич остался жить, разве позволил бы он обвинять свою любимую женщину? Уверена, он бы не дал её в обиду. За неё, за её честь, Пушкин пошёл на смерть…
1. Стихи А.С.Пушкина, посвящённые жене:
* * *
На холмах Грузии лежит ночная мгла:
Шумит Арагва предо мною.
Мне грустно и легко; печаль моя светла;
Печаль моя полна тобою,
Тобой, одной тобой. Унынья моего
Ничто не мучит, не тревожит,
И сердце вновь горит и любит — оттого,
Что не любить оно не может.
Мадонна
Не множеством картин старинных мастеров
Украсить я всегда желал свою обитель,
Чтоб суеверно им дивился посетитель,
Внимая важному сужденью знатоков.
В простом углу моем, средь медленных трудов,
Одной картины я желал быть вечно зритель,
Одной: чтоб на меня с холста, как с облаков,
Пречистая и наш божественный спаситель —
Она с величием, он с разумом в очах —
Взирали кроткие, во славе и лучах,
Одни, без ангелов, под пальмою Сиона.
Исполнились мои желания.
Творец Тебя мне ниспослал, тебя, моя Мадонна,
Чистейшей прелести чистейший образец.
2. Стихи современных поэтов, посвященные Н.Н. Гончаровой-Пушкиной:
Ярослав Смеляков
Извинение перед Натали
Теперь уже не помню даты —
ослабла память, мозг устал,—
но дело было: я когда-то
про Вас бестактно написал.
Пожалуй, что в какой-то мере
я в пору ту правдивым был.
Но Пушкин Вам нарочно верил
и Вас, как девочку, любил.
Его величие и слава,
уж коль по чести говорить,
мне не давали вовсе права
Вас и намеком оскорбить.
Я не страдаю и не каюсь,
волос своих не рву пока,
а просто тихо извиняюсь
с той стороны, издалека.
Я Вас теперь прошу покорно
ничуть злопамятной не быть
и тот стишок, как отблеск черный,
средь развлечений позабыть.
Ах, Вам совсем нетрудно это:
ведь и при жизни Вы смогли
забыть великого поэта —
любовь и горе всей земли.
Юлия Друнина
Наталья Пушкина
И просто ли испить
Такую чашу –
Подругой гения
Вдруг стать в осьмнадцать лет?
Наталья Николаевна, Наташа!
И после смерти
Вам покоя нет!
Была прекрасна –
Виновата значит,
Такое ясно каждому,
Как день.
И негодуют, сетуют, судачат,
И судят-рядят
Все, кому не лень.
А просто ли испить
Такую чашу,
И так ли весело
И гладко шли
Дела у той,
Что сестры звали
«Таша»,
А мы – великосветски! –
«Натали».
Поэта носит
По степям и хатам,
Он у «Емельки Пугача»
«В плену».
Лишь спрашивает в письмах
Грубовато,
По-русски, по-расейски:
– Ты брюхата? –
Свою великосветскую жену.
И на дворе на постоялом
Где-то
Строчит ей снова:
– Не зови, постой! –
И тянутся прелестницы
К поэту,
И сам он, как известно,
Не святой.
Да, торопила –
Скоро роды снова,
Да, ревновала
И звала домой.
Что этой девочке
До Пугачева,
Когда самой
Хоть в петлю лезть порой?
Тонка, бледна, застенчива –
Мадонна,
Как будто бы сошедшая
С холста.
А сплетни, анонимки –
Все законно:
Всегда их привлекала
Красота.
Но повторять наветы
Нам негоже.
Забыли мы,
Что, уходя с земли,
Поэт просил
Наташу не тревожить,-
Оставим же в покое
Натали.
Николай Доризо
Наталья Пушкина
Как девочка, тонка, бледна,
Едва достигнув совершеннолетья,
В день свадьбы знала ли она,
Что вышла замуж за бессмертье?
Что сохранится на века
Там, за супружеским порогом,
Все то, к чему ее рука
В быту коснётся ненароком.
И даже строки письмеца,
Что он писал, о ней вздыхая,
Похитит из ее ларца
Его вдова.
Вдова другая,
Непогрешимая вдова –
Святая пушкинская слава,
Одна на все его слова
Теперь имеющая право.
И перед этою вдовой
Ей, Натали, Наташе, Таше,
Нет оправдания живой,
Нет оправданья мёртвой даже.
За то, что рок смертельный был,
Был рок родиться ей красивой…
А он такой ее любил –
Домашней, доброй, нешумливой.
Поэзия и красота –
Единственней союза нету.
Но как ты ненавистна свету,
Гармония живая та!
Одно мерило всех мерил,
Что он ей верил,
Верил свято
И перед смертью говорил:
«Она ни в чём не виновата!»
Книги: читаем и обсуждаем!
Популярные статьи
9 женщин Александра Пушкина
22 февраля 1800 года родилась Анна Керн — адресат лирического стихотворения А. С. Пушкина «Я помню чудное мгновенье…»…
Александр Сергеевич Пушкин очень любил женщин. В его знаменитом «Донжуанском списке» фигурируют имена 37 дам, к которым он питал нежные чувства. Однако по поводу количества муз поэта есть и другая версия. В одном из писем княгине Вере Вяземской любвеобильный классик отмечал, что Наталья Гончарова, на которой он женился, его 130-я любовь…
Всех любимых женщин А. С. Пушкина не счесть.
Поэтому Diletant.ru решил рассказать о 9 из них — прекрасных адресатах любовной лирики поэта.
А. С. Пушкин в образе монаха, искушаемого бесом. Подпись: «Не искушай (сай) меня без нужды». Автопортрет, помещенный в альбоме Ушаковых сразу после донжуанского списка
Наталия Кочубей
В октябре 1811 года был открыт Царскосельский лицей. Там началась бурная творческая юность Пушкина, там пришла к нему первая любовь. Александру шел пятнадцатый год, а графине Наташе Кочубей едва минуло четырнадцать. Она, блистательная красавица, была старшей дочерью министра внутренних дел, члена Негласного комитета при Александре I. Поэт, увидев ее однажды на аллее Царскосельского парка, воспламенился к девушке пылкой страстью. Все в Наташе очаровывало восприимчивого и впечатлительного от природы юношу: ее внешний облик, голос, улыбка, походка, мимика.
Первым серьезным романтическим увлечением в жизни юного Пушкина стала гордая светская красавица Наталия Кочубей
Короткой была любовь Пушкина к графине Кочубей, но яркой. Влюбленный поэт посвятил очаровательной Наташе свои стихотворения «Воспоминаньем упоенный» и «Чугун кагульский, ты священ». В 10-й главе «Евгения Онегина» Александр Сергеевич вновь вспоминает свою первую любовь и дарит очаровательной графине несколько строк:
Она была нетороплива,
Не холодна, не говорлива,
Без взора наглого для всех,
Без притязаний на успех.
Екатерина Бакунина
Первую платоническую, истинно пиитическую любовь возбудила в Пушкине сестра одного из его лицейских товарищей — фрейлина Екатерина Бакунина. Девушка часто навещала брата и всегда приезжала на лицейские балы. С первой встречи Екатерина поразила юношу «прелестным лицом, дивным станом и очаровательным обращением». 17-летний Александр влюбился. «Я счастлив был. Нет, я вчера не был счастлив поутру, я мучился ожиданием, с неописанным волнением стоя под окошком, смотрел на снежную дорогу — ее не видно было! Наконец, я потерял надежду; вдруг нечаянно встречаюсь с нею на лестнице, — сладкая минута. Как она мила была! Как черное платье пристало к милой Бакуниной!» — восклицал поэт в своем лицейском дневнике.
Засну ли я, лишь о тебе мечтаю, —
Одну тебя в неверном вижу сне;
Задумаюсь — невольно призываю,
Заслушаюсь — твой голос слышен мне.
Восторг и уныние, уверенность и робость, тревога и сомнения — все смешалось в душе Пушкина в то время. На протяжении года он отдавал возлюбленной свое поэтическое вдохновение, весь пыл своего сердца. Из-под его пера вышел ряд элегий, которые носят печать глубокой меланхолии. Поэт посвятил Бакуниной такие известные стихотворения, как «Желание», «К живописцу», «Итак, я счастлив был», «Слеза» и другие. Александр Сергеевич до конца жизни не забывал Катерину — свою первую лицейскую любовь.
Амалия Ризнич
В Одессе, на одном из представлений в театре, Пушкин познакомился с Иваном Ризничем — чиновником канцелярии генерал-губернатора М. С. Воронцова. Иван Ризнич оказался незаурядным человеком: он был хорошо воспитан и получил образование в лучших итальянских университетах. Вскоре в Одессу чиновник привез из Вены свою жену — 20-летнюю Амалию — полунемецкого-полуитальянского происхождения, не знавшую ни одного слова по-русски. По отзывам современников, Амалия была вызывающе красива. Каждая линия ее фигуры, каждый штрих прекрасного лица были совершенны. Весь ее облик статной высокой фигуры излучал женственность и изящность. Пушкин влюбился. Его сердечное расположение к Амалии относится к лету и осени 1823 года. Поэт посвятил Ризнич стихотворение «Простишь ли мне ревнивые мечты…».
По выражению мужа Ризнич, Пушкин увивался около Амалии, как котенок
Впрочем, восторгаться красотой Амалии Пушкину пришлось недолго. Женщина была неизлечимо больна. В мае 1825 года, когда Александр Сергеевич находился уже в Михайловском, к нему пришло известие о смерти Амалии.
А ложа, где, красой блистая,
Негоциантка молодая,
Самолюбива и томна,
Толпой рабов окружена?
Она и внемлет и не внемлет
И каватине, и мольбам,
И шутке с лестью пополам…
(Строфы из «Евгения Онегина»)
Рукопись на полях первой и второй главы «Евгения Онегина» усеяна профилями молодой женщины с большими черными глазами и тяжелой косой, уложенной узлом на голове, — портретами прекрасной Амалии.
Елизавета Воронцова
В Одессе у поэта вспыхнули необыкновенно трепетные чувства и к Елизавете Воронцовой, которая 6 сентября 1823 года приехала в этот приморский город к своему мужу. Вокруг Воронцовых сложился блестящий двор польской и русской аристократии. Графиня Елизавета Ксаверьевна любила веселье. Она с завидной изобретательностью устраивала балы, вечера, маскарады и другие забавы. Женщина пользовалась успехом у мужчин и всегда была окружена поклонниками, к числу которых принадлежал и Пушкин. На полях создаваемой им в ту пору рукописи «Евгений Онегин» пушкинисты насчитали 32 профиля Элизы. Однако поэт историю любви к Воронцовой скрывал даже от самых близких друзей, он ревниво оберегал чистое имя женщины, которую беспредельно обожал.
При расставании Воронцова подарила Пушкину очень дорогой перстень и точно такой же оставила себе. Поэт тотчас увековечил подарок в своих замечательных стихах:
Храни меня, мой талисман,
Храни меня во дни гоненья,
Во дни раскаянья, волненья:
Ты в день печали был мне дан.
Александра Осипова
Находясь в Михайловской ссылке, поэт увлекся молоденькой Сашей Осиповой, падчерицей тригорской соседки-помещицы. В один из прекрасных дней Пушкин вручил девушке стихотворение «Признание»:
Я вас люблю, — хоть я бешусь,
Хоть это труд и стыд напрасный,
И в этой глупости несчастной
У ваших ног я признаюсь!
Мне не к лицу и не по летам…
Пора, пора мне быть умней!
Но узнаю по всем приметам
Болезнь любви в душе моей:
Без вас мне скучно, — я зеваю;
При вас мне грустно, — я терплю;
И, мочи нет, сказать желаю,
Мой ангел, как я вас люблю!
Анна Керн
Керн и Пушкин впервые встретились в 1819 году в петербургском доме тетки Анны Елизаветы Олениной. Поэт тогда не произвел на 19-летнюю девушку никакого впечатления и даже показался ей грубоватым. Однако после того как Аркадий Родзянко познакомил Керн с творчеством Пушкина, ее отношение к поэту изменилось. От его поэзии она была в полном восторге.
Следующая встреча Анны Керн с Пушкиным случилась в июне 1825 года, когда она приехала в Тригорское, имение своей тетушки Прасковьи Александровны Осиповой. Чудесные места вокруг усадьбы — река, лес, пригорки — были местом приятных встреч и прогулок поэта с возлюбленной.
22 февраля 1800 года родилась Анна Керн — адресат стихотворения А. С. Пушкина «Я помню чудное мгновенье…»
Анне Керн Пушкин посвятил, пожалуй, самое мощное по силе сердечного томления и лирике стихотворение:
Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.
В томленьях грусти безнадежной,
В тревогах шумной суеты,
Звучал мне долго голос нежный
И снились милые черты.
Екатерина Ушакова
В доме Ушаковых Пушкин стал бывать с зимы 1826 — 1827 годов. После не увенчавшегося успехом порыва жениться на своей дальней родственнице Софье Пушкиной, Александр Сергеевич увлекся Екатериной, старшей сестрой Елизаветы Ушаковой, обладательницы альбома, в котором поэт записал свой знаменитый «Донжуанский список».
По описанию П. И. Бартенева: «Екатерина Ушакова была в полном смысле красавица: блондинка с пепельными волосами, темно-голубыми глазами, роста среднего, густые косы нависли до колен, выражение лица очень умное». Пушкин страстно влюбился в Екатерину Николаевну, она отвечала ему взаимностью. Девушка любила заниматься литературой, восторгалась произведениями поэта, музицировала.
16 мая 1827 года Пушкин пришел попрощаться с семейством Ушаковых. В альбом Екатерины он вписал стихотворение, по строчкам которого можно судить о чувствах самого поэта:
В отдалении от вас
С вами буду неразлучен,
Томных уст и томных глаз
Буду памятью размучен;
Изнывая в тишине,
Не хочу я быть утешен, —
Вы ж вздохнете ль обо мне.
Если буду я повешен?
Пушкинисты до сих пор спорят о том, собирался ли поэт связать свою судьбу с Екатериной Ушаковой или нет. Ясно одно: он видел в ней друга, милого и нежного своего почитателя.
Чувства к Пушкину у Екатерины Ушаковой сохранились и после замужества. Ревнивый муж не раз пытался разыскать дневники Екатерины, чтобы сжечь, и, не найдя, просил, чтобы она сама их уничтожила. Она обещала, но не смогла…
Анна Оленина
Страстное увлечение Пушкина молоденькой Анной Олениной началось во время заседаний известных оленинских кружков под Петербургом — на даче в Приютино. Президент Академии художеств и директор Императорской Публичной библиотеки Алексей Николаевич Оленин вместе с женой обеспечивали передовым людям того времени возможность многочасового общения. Здесь вместе с Мицкевичем, Жуковским, Глинкой бывал и Пушкин.
После ссылки в Михайловском поэт в когда-то маленькой шаловливой Аннет увидел хорошо образованную, очень изящную, музыкальную девушку и решил жениться. Но получил решительный отказ от Олениных. Родители не хотели, чтобы их дочь вышла замуж за «гуляку праздного» — пусть и признанного поэта, — который был под надзором полиции. Анна не могла противиться родителям и смирилась с их решением. Свадьба не состоялась.
Прощаясь, Пушкин в альбом девушки написал стихотворение, в котором в самом высоком измерении полно и прекрасно воплотилась его страсть и нежность к Аннет:
Я вас любил: любовь еще, быть может,
В душе моей угасла не совсем;
Но пусть она вас больше не тревожит;
Я не хочу печалить вас ничем.
Я вас любил безмолвно, безнадежно,
То робостью, то ревностью томим;
Я вас любил так искренно, так нежно,
Как дай вам бог любимой быть другим.
Наталья Гончарова
Пушкин встретил Наталью Гончарову в Москве в декабре 1828 года на балу танцмейстера Йогеля. Наташа в белоснежном платье из шелка и кисеи легко кружилась в танце: свежее прелестное лицо, огромные карие глаза, изящный носик, бледное лицо и каштановые шикарные локоны. «Моя Мадона» — так называл диву поэт.
Пушкин просил «ходить по нему в трауре два года». Натали соблюдала его семь лет
Это была неземная любовь. Пушкин боготворил жену, он не мог прожить без нее ни дня. «Прощай, моя красавица, мой кумир, прекрасное мое сокровище, когда же я опять тебя увижу…», — писал поэт, расставаясь с Натали. И в каждом письме безграничная любовь, поклонение, тоска и забота: «Жена — моя прелесть, и чем доле я с ней живу, тем более люблю это милое, чистое, доброе создание, которого я ничем не заслужил перед Богом».
Когда в объятия мои
Твой стройный стан я заключаю
И речи нежные любви
Тебе с восторгом расточаю,
Безмолвна, от стесненных рук
Освобождая стан свой гибкий,
Ты отвечаешь, милый друг,
Мне недоверчивой улыбкой…
Наталье Николаевне Пушкин посвятил много произведений, но стихотворение «Мадона» — непревзойденный шедевр любовной лирики и преклонения перед любимой.
Не множеством картин старинных мастеров
Украсить я всегда желал свою обитель,
Чтоб суеверно им дивился посетитель,
Внимая важному сужденью знатоков.
В простом углу моем, средь медленных трудов,
Одной картины я желал быть вечно зритель,
Одной: чтоб на меня с холста, как с облаков,
Пречистая и наш Божественный Спаситель —
Она с величием, Он с разумом в очах —
Взирали, кроткие, во славе и в лучах,
Одни, без ангелов, под пальмою Сиона.
Исполнились мои желания. Творец
Тебя мне ниспослал, тебя, моя Мадона,
Чистейшей прелести чистейший образец.
Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов
«Словом, я огончарован»: что писал Пушкин Гончаровой?
Есть критики и публицисты, которые считают своим долгом винить Наталью Николаевну в гибели Александра Сергеевича на дуэли, которую якобы спровоцировало ее легкомыслие и то ли действительный, то ли вымышленный светской молвой роман с Дантесом – этой версии придерживались, в частности, поэтессы Анна Ахматова и Марина Цветаева и знаменитый пушкиновед Цявловский.
Другие исследователи, например, Ободовская и Дементьев, настаивают на том, что вина Пушкиной не доказана, а письма и дневниковые записи современников, на которых основаны порочащие ее выводы, зачастую были продиктованы досужими сплетнями, интригами, которые неизменно плелись от скуки и из корыстных соображений в любом «праздном свете» и при любом дворе, а зачастую и просто завистью.
Завидовать было чему: Наталья Николаевна Пушкина, ставшая женой поэта в восемнадцатилетнем возрасте, была одной из самых красивых женщин петербургского света. Браку с Пушкиным предшествовало долгое, нервное и хлопотное сватовство: он был некрасив, небогат, известен склонностью к карточной игре и женолюбием. Кроме того, отличался неблагонадежностью: при Александре I побывал в двух ссылках – в Молдавии и в родовом имении Михайловском, а Николай I объявил себя его личным цензором. Но Пушкин был влюблен: впервые встретив шестнадцатилетнюю Наташу на «детском балу» у танцмейстера Йогеля, где подростки учились танцевать, а зрелые мужчины приглядывали для себя будущих невест, он написал изящный экспромт, известный по многочисленным спискам, начинавшийся так: «Я пленен, я очарован, словом – я огончарован!».
«Огончарованность» длилась все время, предшествовавшее венчанию Пушкиных в московском храме Большого Вознесения у Никитских ворот. В 1829 году написано знаменитое «На холмах Грузии лежит ночная мгла…» – считается, что этот шедевр посвящен Гончаровой. В 1830 году поэт (в числе множества других произведений на самые разные темы) сочинил возвышенный сонет «Мадона» (с одним «н», согласно тогдашним правилам правописания), который литературоведы однозначно оценивают как посвящение будущей жене. Хрестоматийное произведение завершается знаменитыми строчками:
Исполнились мои желания. Творец
Тебя мне ниспослал, тебя, моя Мадона,
Чистейшей прелести чистейший образец.
Другое, датированное тем же годом стихотворение оценивается как «гончаровское» с некоторыми сомнениями в силу его определенно эротических интонаций:
Когда в объятия мои
Твой стройный стан я заключаю
И речи нежные любви
Тебе с восторгом расточаю,
Безмолвна, от стесненных рук
Освобождая стан свой гибкий,
Ты отвечаешь, милый друг,
Мне недоверчивой улыбкой.
Третье стихотворение, еще более эротично-откровенное, при жизни Пушкина не увидело света. По рукописи, оставшейся у Натальи Николаевны, оно датировано 1831 годом. В других рукописных копиях стоит 1832 год и заголовок «К жене». Известно, что женолюбивый поэт в письмах друзьям не раз жаловался на распущенность нравов светских дам и мечтал о нравственной и скромной спутнице жизни.
О, как милее ты, смиренница моя!
О, как мучительно тобою счастлив я,
Когда, склоняяся на долгие моленья,
Ты предаёшься мне нежна без упоенья,
Стыдливо-холодна, восторгу моему
Едва ответствуешь, не внемлешь ничему
И оживляешься потом всё боле, боле —
И делишь наконец мой пламень поневоле!
После заключения брака отношения Пушкина и его жены переросли в прозаическую стадию, хотя нежности не утратили. Многие современники и современницы поэта, например, женщина, называвшая себя его близким другом – Александра Смирнова-Россет – позволяли себе пренебрежительно высказываться об интеллектуальных способностях Натальи Николаевны, в частности, ее способности воспринимать поэзию.
Однако, как бы ни относилась жена Пушкина к его поэзии, он сам был с супругой нежен, писал ей и детям (за шесть лет брака их родилось четверо) письма с вопросами о здоровье, шутливо подтрунивал над кокетством жены (это, разумеется, впоследствии припомнили сторонники вины Пушкиной в смерти Александра Сергеевича) и тут же сам тщеславно выспрашивал у нее подробности ее светских успехов (о том, что Пушкин был тщеславен и гордился статусом мужа первой красавицы Петербурга, ее противники упоминали редко).
«Гуляй, женка; только не загуливайся и меня не забывай. Мочи нет, хочется мне увидать тебя причесанную à la Ninon; ты должна быть чудо как мила. Опиши мне свое появление на балах, которые, как ты пишешь, вероятно, уже открылись. Да, ангел мой, пожалуйста не кокетничай. Я не ревнив, да и знаю, что ты во все тяжкое не пустишься. » (1833)
С течением времени росла не только семья Пушкиных, но и ее долги; литературная работа поэта не давала достаточно средств, чтобы покрывать расходы и давать достаточно средств для роскошной жизни – необходимые для светских выездов платья и драгоценности Натальи Николаевны (Пушкин был, к его неудовольствию, пожалован камер-юнкерским чином для того, чтобы во всяком случае обязать его жену появляться при дворе), няни и гувернантки для детей, карточные долги поэта, помощь живущим вместе с Пушкиными незамужним на тот момент сестрам Гончаровым – Екатерине и Александрине. Из поездок по России Пушкин пишет Наталье Николаевне уже более серьезные, исполненные тревоги и беспокойства за семью, детей, здоровье близких письма, которые раскрывают всю глубину доверия поэта своей жене. Александр Сергеевич обсуждает с Натальей Николаевной деловые вопросы (например, о наследстве, о долгах) и уверяет жену – видимо, в ответ на ее письма, которые она, уже в старости и болезни, приказала после своей смерти уничтожить, – что не она – причина его финансовых и творческих тягот и сложностей.
«Милый мой ангел! я было написал тебе письмо на четырех страницах, но оно вышло такое горькое и мрачное, что я его тебе не послал, а пишу другое. У меня решительно сплин. Скучно жить без тебя и не сметь даже писать тебе все, что придет на сердце. Не сердись, жена, и не толкуй моих жалоб в худую сторону. Никогда не думал я упрекать тебя в своей зависимости. Я должен был на тебе жениться, потому что всю жизнь был бы без тебя несчастлив; но я не должен был вступать в службу и, что еще хуже, опутать себя денежными обязательствами. Я, как Ломоносов, не хочу быть шутом ниже у господа бога. Но ты во всем этом не виновата, а виноват я из добродушия, коим я преисполнен до глупости, несмотря на опыты жизни». (1834)
К этому же времени относится последнее стихотворение, которое литературоведы склонны считать посвященным Наталье Николаевне. Оно проникнуто все тем же настроением грусти, усталости от вечной неустроенности и смирения перед общей судьбой.
Пора, мой друг, пора! покоя сердце просит —
Летят за днями дни, и каждый час уносит
Частичку бытия, а мы с тобой вдвоем
Предполагаем жить. И глядь — как раз —умрем.
На свете счастья нет, но есть покой и воля.
В 1836 году, когда Пушкин занялся изданием журнала «Современник», он привлек к своему делу и жену – об этом тоже есть упоминания в переписке. Но главное – он делится с якобы «тщеславной», «легкомысленной», «занятой только собой и балами» женой сокровенными мыслями, отчасти даже диссидентскими, как сказали бы полтора столетия спустя.
«У меня у самого душа в пятки уходит, как вспомню, что я журналист. Будучи еще порядочным человеком, я получал уж полицейские выговоры и мне говорили: vous avez trompé (вы не оправдали [доверия]) и тому подобное. Что же теперь со мною будет? Черт догадал меня родиться в России с душою и с талантом! Весело, нечего сказать». (1836)
Это было написано менее чем за год до гибели Пушкина, когда он все больше и больше чувствовал себя окруженным недоброжелателями, когда все сложнее было решать финансовые проблемы и продавать книги. Что бы ни привело Пушкина к роковой дуэли, на смертном одре всем друзьям и близким он говорил о жене только хорошее. «Она не притворщица; вы её хорошо знаете, она должна всё знать», – лихорадочно шептал смертельно раненый поэт друзьям и снова просил привести к нему жену. Она находилась при муже до последнего, после чего слегла с тяжелой нервной горячкой.
Дальнейшая жизнь Натальи Николаевны опровергает версию о светской пустышке: она жила уединенно, лето проводила в сельских имениях – в гончаровских деревнях и Михайловском, хлопотала об образовании детей, выезжала в свет только тогда, когда ее настоятельно приглашали лица, которым нельзя было отказать. Замуж вышла после семи лет вдовства (хотя к ней сватались и ранее) за небогатого, не «блестящего», как говорили в «обществе», человека – генерала Ланского, который был внимателен к ее детям. Пушкина-Ланская прожила со своим вторым мужем всю оставшуюся жизнь (она умерла от пневмонии в 1863 году, простудившись на крестинах внука, сына Александра Александровича Пушкина).Сыновья и дочери Пушкина всегда оставались в хороших отношениях как с отчимом, так и с тремя единоутробными сестрами, дочерьми Натальи Николаевны и Ланского. Похоронена Наталья Гончарова-Пушкина-Ланская в некрополе Александро-Невской Лавры в Санкт-Петербурге, рядом с нею покоится прах генерала Ланского.
Любовь в стихах и жизни Пушкина.
Любовь в жизни Пушкина. Тема эта уже почти два столетия интересна не только литературоведам, но и широкому кругу читателей. Пожалуй, это нечто иное, нежели вульгарный интерес к подробностям личной жизни великого человека. И не только потому, что серьезные или легкие увлечения этими изящными созданиями с тонкими талиями, воздушными локонами, маленькими ножками, так или иначе, отразилось в его поэзии. Связь той или иной дамы, очередного увлечения Пушкина, с его конкретными стихами всегда столь относительна, что не зря литературоведы ломают копья, выясняя кто вдохновил его на те или иные строки.
Пушкин был влюбчив, но была ли в его жизни женщина, которую он любил сильно? Или состояние влюбленности было необходимо ему, чтобы фантазия, вдохновение унесли его туда, где обитали эти эфирные создания, с ножками, головками, которые потом появятся в его стихах, их он будет рисовать на полях своих рукописей.
Умная Мария Волконская, в своих воспоминаниях, пишет: «В сущности, он любил лишь одну свою Музу, облекая в поэзию все, что видел». Так, может, не стоит говорить о любовных увлечениях Пушкина? И, тем не менее, мы не устаем вглядываться в лица пушкинских красавиц, читать их воспоминания, письма. Почему они нас так интересуют? Не потому ли, что все они — героини увлекательного романа, который создал Пушкин, помимо своих стихов, прозы — романа его жизни? Если говорить о фактах, жизнь эта печальна: нелюбимый сын в детстве, немилость одного царя и ссылка — подальше от столиц, в самое горячее время молодости, потом — повышенная опека другого царя, в результате которой с ним обходятся, как с подростком, контролируя каждый шаг, распекая, как мальчишку, за любой поступок, финансовые проблемы, непонимание общества, ранняя смерть. О себе он говорил, что характер у него неровный, обидчивый.
Но мы-то знаем другого Пушкина, излучающего прямо солнечную энергию, заряжающую всех. И самые хулиганские его поступки, и самые циничные высказывания, озаренные этой энергией, не шокируют. Поверх тусклых событий своей жизни поэт наносит узор, он сам сочиняет свою жизнь, где все вперемешку: уединенные часы и дружеские пирушки, греческие богини и легкомысленные красавицы. И женщины — странички и даже строчки этого романа, никогда не утратят своего обаяния, потому что они — тоже создания Пушкина.
Он им писал изящные, легкомысленные записки, небрежно или восторженно отзывался о них в письмах к друзьям, на что-то намекал в стихах, о чем-то умалчивал, и это делает их для нас еще прелестнее и загадочнее. Он как бы играет с нами, показав уголок любовного письма, а затем спрятав его обратно. Так вышло и с так называемым «Донжуанским списком Пушкина». Он сам подбросил нам эту загадку, и сделал это так, что специалисты, да и просто читатели до сих пор ломают головы над его тайной.
Среди московских домов, где с удовольствием бывал Пушкин, было семейство Ушаковых с двумя взрослыми барышнями на выданье: Елизаветой и Екатериной. В их обществе Пушкин чувствовал себя особенно легко и свободно, они много шутили. В Москве говорили, что он ухаживает за Екатериной. Кажется, эти слухи были не лишены оснований. Как водится, он писал им в альбомы стихи, что-то быстро рисовал. После замужества Екатерины ее муж, ревнуя к Пушкину, потребовал, чтобы она все уничтожила. А альбом Елизаветы Николаевны сохранился. Там на одном из листов рукой Пушкина написаны имена женщин, которых он когда-то любил. Причем в первой части тех, кого любил сильно, а во второй — легкие увлечения поэта. Без фамилий, только имена. Конечно, может не стоит принимать всерьез эту салонную шутку Пушкина. Но почему бы не поиграть в игру, которую предложил нам поэт? Вот этот список.
Уже первое имя — Наталья вызывает споры. Одни говорят о графине Наталье Кочубей. Она действительно жила в Царском Селе и бывала в Лицее в то время, когда там учился Пушкин. Кто-то утверждает, что именно ее изобразил Пушкин в великосветской Татьяне:
Она, действительно, держала блистательный великосветский салон, став женой графа Строганова. Но о ее роли в жизни Пушкина ничего не известно. А историк Соловьев говорил о ней как о «женщине без убеждений, без сердца». Вспоминают и о молоденькой горничной княгини Волконской — Наташе, которой лицеист Пушкин назначил свидании, но в темноте, перепутав, приобнял вместо нее немолодую фрейлину. И княгиня Волконская пожаловалась на него царю, а тот выговаривал директору Лицея Энгельгардту, что его школяры не только яблони в саду обносят, но и не дают прохода его фрейлинам.
О второй женщине из списка не спорят: Катерина -1 — Катенька Бакунина, сестра его лицейского товарища. Это о ней Пушкин запишет в дневнике 1815 года: «Я счастлив был…Нет, вчера я не был счастлив, поутру я мучился ожиданием, с неописуемым волнением, стоя под окошком, смотрел я на дорогу. Ее не было видно! Наконец, я потерял надежду, вдруг нечаянно встречаюсь с нею на лестнице. Как она мила была! Как черное платье пристало к милой Бакуниной!».
В то время Катенька вряд ли обращала особое внимание на подростка-лицеиста, тем более, что половина Лицея была в нее влюблена. Потом, задним числом, Екатерина Павловна гордилась, что стихи первой юной любви поэта были обращены к ней. В строках из «Евгения Онегина» не вошедших в окончательный текст, есть такое воспоминание о первой любви:
Когда в забвении перед классом
Порой терял я взор и слух,
И говорить старался басом,
И стриг над губой первый пух,
В те дни…в те дни, когда впервые
Заметил я черты живые
Прелестной девы, и любовь
Младую взволновала кровь,
И я, тоскую безнадежно,
Томясь обманом пылких слов,
Везде искал ее следов
В 1834 году в 39 лет Екатерина Бакунина вышла замуж за тверского помещика Полторацкого, кузена Анны Петровны Керн.
Насчет Катерины 2 тоже нет разногласий — это великая русская актриса Екатерина Семенова. «Самое пылкое воображение живописца не могло бы придумать прекраснейшего идеала женской красоты для трагических ролей», — писал современник. Она так самозабвенно уходила в роль, что переживала ее, как свою собственную. Пушкин в послелицейские годы, живя в Петербурге, был сильно в нее влюблен. В статье «Замечания о русском театре» Пушкин писал: «Одаренная талантом, красотою, чувством, живым и верным, Семенова образовалась сама собою. Она не имеет соперниц». Волочиться за красивой актрисой, восхищаться талантом — это любовь?
Вот, пожалуй, в чем прелесть этого путешествия по «донжуанскому списку». Переходя от имени к имени, мы видим любовь в самых разных ее проявлениях: первое влечение к женщине — Наташа, первая идеальная любовь — Бакунина. Преклонение перед талантливой личностью — Семенова. Именно тогда, в юности, Пушкина будут привлекать яркие индивидуальности. Этому подтверждением служит то, что следующая из его «списка» женщина тоже будет личностью неординарной. Авдотья — имя редкое в аристократических кругах, и нет сомнений, что это — княгиня Авдотья Голицына, знаменитая в Петербурге «Ночная княгиня». В свое время Павел против воли выдал ее замуж за некрасивого и расточительного князя Голицына, после смерти Павла она разошлась с мужем и жила совершенно независимо. И в ее красоте, и в образе жизни было нечто изысканное и строгое. Дом ее был украшен лучшими произведениями русских художников. Собирались в полночь, засиживались допоздна, общество преимущественно мужское, вместе с тем, княгиня никогда не подавала повода к сплетням. Никто не мог упрекнуть ее в отступлении от строжайших нравственных правил. Пушкина она была старше на 20 лет. Но, как писал Вяземский, «и вторая, и третья ее молодость пленяли какой-то свежестью и целомудрием».
Из письма Карамзина Вяземскому: «Поэт Пушкин у нас в доме смертельно влюбился в пифию Голицыну, и теперь уже проводит у нее все вечера: лжет и сердится от любви, только не пишет от любви» Но вот он «записал» от любви:
Довольно! в гордости моей
Я мыслить буду с умиленьем:
Я славой был обязан ей —
А может быть и вдохновеньем.
В письме Тургеневу из Кишинева Пушкин напишет: «Вдали камина княгини Голицыной замерзаешь и под небом Италии».
Да, резкий поворот в жизни Пушкина оторвет его от интеллектуальных разговоров в салоне Авдотьи Ивановны. Кто знает, какие женщины восхищали бы Пушкина, останься он в Петербурге? Но в Кишиневе, но в Одессе искать европейского ума было трудно, а молодое сердце так хотело любви!
Итак, 6 мая 1820 года императорским указом Пушкина выслали из Петербурга по высочайшему повелению на юг, в распоряжение генерала Инзова . Приехав в Екатеринослав, где была канцелярия генерала, Пушкин, искупавшись в Днепре, схватил жестокую горячку. Генерал Раевский, проезжая через город вместе с семейством на Кавказ, нашел Пушкина в бреду, без лекаря. В результате. Раевские забрали его с собой, пообещав, что кавказские воды поставят больного на ноги Так, на несколько месяцев Пушкин оказался в семействе генерала. В письме брату, Льву, он напишет: «Мой друг, счастливейшие минуты жизни провел я посреди семейства почтенного генерала Раевского». Генерал вызывал в нем глубокое уважение, с младшим сыном Николаем Пушкин был хорошо знаком еще по Петербургу. Старший — Александр на протяжении двух лет будет оказывать на него сильное влияние. А еще у Раевского четыре дочери.
О них в том же письме: «Все его дочери — прелесть. Старшая — женщина необыкновенная. Суди, был ли я счастлив: свободная, беспечная жизнь в кругу милого семейства, жизнь, которую я так люблю и которой никогда не наслаждался, счастливое, полуденное небо, прелестный край».
Итак, все это плюс 20 лет от роду. Как не влюбиться? В кого? Старшая — женщина необыкновенная. Ее звали Катериною. Характера решительного, выйдя через год за генерала Орлова, она командовала и этим легендарным человеком. К Пушкину она относилась несколько свысока. Из отзывов же Пушкина о Катерине Раевской сохранилось только позднейшее, из письма к Вяземскому: «Моя Марина Мнишек- славная баба, настоящая Катерина Орлова. Не говори, однако, этого никому». Интересно, почему не говорить? Когда уже после смерти Пушкина его биограф, Анненский, напишет, что, будучи в Крыму, Пушкин и Николай Раевский учили английский под руководством Катерины Николаевны, она возмутилась: понятия о приличиях не могли допустить подобной близости между мужчиной и барышнями. Возможно, боясь скомпрометировать дочерей Раевского, Пушкин будет старательно уничтожить все в своих стихах, что могло бы бросить на них тень.
В кого он был влюблен: в Катерину, если верить «списку». А есть предположение, что в самую красивую — Елену. Это о ней:
Считается, что в посвящении к «Полтаве» он вспоминал Марию Николаевну Раевскую, ставшую к тому времена княгиней Волконской:
Тебе — но голос музы тёмной
Коснется ль уха твоего?
Поймешь ли ты душою скромной
Стремленье сердца моего?
Иль посвящение поэта,
Как некогда его любовь,
Перед тобою без ответа
Пройдет, непризнанное вновь?
Дальше он пишет:
Твоя печальная пустыня,
Последний звук твоих речей
Одно сокровище, святыня,
Одна любовь души моей.
«Твоя печальная пустыня» — Мария Волконская к тому времени уже уехала в Сибирь к мужу-декабристу. Говорят, в черновике было даже «Сибири хладная пустыня». А кто-то из исследователей возражает: в 1820 году Марии было всего 15 лет, она была смуглым угловатым подростком и сильно уступала в красоте сестрам. Так что о роли сестер Раевских в жизни Пушкина серьезные специалисты спорят давно и горячо. Может, он просто был влюблен в атмосферу дружного, культурного семейства, где к нему были ласковы, а присутствие четырех красивых барышень делало жизнь еще прекраснее.
Покинув Крым, Пушкин не сразу расстался с Раевскими. Какое-то время он будет гостить в их великолепном поместье, Каменке, под Киевом. «Теперь нахожусь в Киевской губернии в деревне Давыдовых, милых и умных отшельников, братьев генерала Раевского. Время мое протекает между аристократическими обедами и демагогическими спорами…Женщин мало, много шампанского, много острых слов…». Насчет споров — позднее стало известно, что Каменка — один из центров Южного общества. А насчет дам… В донжуанском списке стоит имя Аглая. Так звали хозяйку поместья — Аглаю Львовну Давыдову. Дочь бежавшего от революции в Россию герцога де Грамона, она была настоящей француженкой. «Хорошенькая, ветреная, кокетливая. В шуме развлечений она искала средства не умереть от скуки в варварской России». О своем флирте с хозяйкой Каменки он написал стихи довольно едкие.
Потом был Кишинев. Пыльный городишко, недавно еще владения Турции, уклад жизни он имел скорее азиатский. Прекрасные жительницы города, недавно еще почти гаремные затворницы, со всей страстью кинулись в водоворот европейских увлечений — балы, маскарады, моды. Пушкин прекрасно чувствовал себя в этой легкой жизнерадостной атмосфере. Его жизнь была полна легких приключений. За прекрасных дам он и на дуэли дрался, кажется, вишневыми косточками, и под арестом сидел.
А в донжуанском списке осталось два имени: Пульхерия и Калипсо. Калипсо Полихрони. О ней писали: «Она была нехороша собой — маленького роста, с длинным сухим лицом, всегда нарумяненным». Но для Пушкина у нее было качество, которое выделяло ее среди других дам: ходили слухи, что она была возлюбленной Байрона. А это было именно то время, когда Пушкин переживал увлечение его стихами. Впрочем, Калипсо была явно незаурядной женщиной. «У нее был голос нежный и увлекательный, не только когда она говорила, но даже когда с гитарой пела ужасные турецкие песни. Пушкин переложил с ее слов на русских «Черную шаль». Ей Пушкин посвятит стихотворение «Гречанке». Говорили, что позднее Калипсо удалилась в мужской монастырь, где жила под видом послушника. О том, что она — женщина, узнали после ее смерти.
А вот дочь боярина Варфоломеи Пульхерия не пела, даже почти не говорила, а лишь улыбалась Милая, наивная, она оставалась совершенно равнодушной к восхищению, которое она вызывала. Говорят, сам царь на балу в Кишиневе из всех дам именно ее выбрал на танец.
Впрочем, все эти кишиневские влюбленности едва ли сильно волновали сердце поэта. Но впереди была Одесса. Пушкину 24 года. Стараниями своего доброго ангела Александра Ивановича Тургенева он переведен из провинциального Кишинева в более цивилизованную Одессу. Сам граф Воронцов обещал заняться поэтом, взять его к себе, дать его таланту досуг и силу развиться. Как мы знаем, отношения Пушкина с графом не сложились. Но для развития его поэзии, для жизни сердца этот год в Одессе значил много. В донжуанском списке от одесского периода два имени: Амалия и Элиза.
Амалия Ризнич — высокая стройная красавица с густой косой до колен, итальянка из Флоренции. Ее муж — богатый коммерсант, держался на заднем плане, а молодежь валила к ней валом. Среди ее поклонников был Пушкин. Это был уже не легкий флирт. Когда читаешь стихи, которые связывают с именем этой женщины, в них страсть, муки ревности. В ту пору брату Льву Пушкин писал, что, страдая от ревности, он не заметил, как по 35-градусной жаре пробежал 5 верст.
В начале 1824 года Амалия родила ребенка и сильно болела. Муж увез ее в Италию, ей делалось все хуже, и в конце 1825 года она умерла от чахотки. Пушкин был уже в Михайловском, и в июле, получив известие о ней, отозвался стихами:
Под небом голубым страны своей родной
Она томилась, увядала…
Увяла, наконец, и верно надо мной
Младая тень уже летала;
Но недоступная черта меж нами есть.
Напрасно чувство возбуждал я:
Из равнодушных уст я слышал смерти весть,
И равнодушно ей внимал я
Сильная страсть оказалась так скоротечна. А, может, дело еще и в том, что одновременно с вестью о смерти Ризнич Пушкин узнал о казни пяти декабристов? Равнодушно приняв в первый миг весть о ее смерти, он будет к воспоминаниям о ней возвращаться снова и снова. В Болдине, накануне женитьбы, Пушкин напишет:
Для берегов отчизны дальной
Ты покидала край чужой;
В час незабвенный, в час печальный
Я долго плакал пред тобой.
Удивительно, что страсть, которая так врезалась в душу поэта, по-видимому, могла соединяться с любовью к другой женщине. Элиза- Елизавета Ксаверьевна Воронцова. Я сделала о ней небольшой ролик, предлагаю вам посмотреть его.
В Одессе говорили о романе Пушкина и Воронцовой. А в черновиках Пушкина — головки, профили графини. В стихах фигурирует «мрачный демон» и ангел. Демон — старший Раевский Александр, давно любящий Воронцову. Если любовь Пушкина к Ризнич отражена в его стихах, то об отношениях с Елизаветой Ксаверьевной ничего не известно, кроме деталей: перед отъездом она подарила ему перстень с сердоликом. Этот знаменитый перстень с вырезанными на нем загадочными письменами он считал своим оберегом.
Почему Пушкина выслали из Одессы в Михайловское? Кто-то говорил, что Воронцов ревновал. Отправиться из солнечной Одессы под надзор отца, с которым не ладил, в глухую псковскую дыру — Пушкин был в отчаянии. Ну и женское общество — после красавиц Одессы поначалу вызывало раздражение. Впрочем, о его ссылке в Михайловское можно подробно прочитать в моем материале, пройди по ссылке: Михайловское, Тригорское — экскурсия по пушкинским местам
В стихах Пушкина, начиная с середины 20-х годов все чаще возникают возвышенные образы Гения чистой красоты, Богородицы.
Загрузка...