Стихи Шекспира о любви к женщине

Сонеты Уильяма Шекспира о любви

Но если время нам грозит осадой,
То почему в расцвете сил своих
Не защитишь ты молодость оградой
Надежнее, чем мой бесплодный стих?

Вершины ты достиг пути земного,
И столько юных девственных сердец
Твой нежный облик повторить готовы,
Как не повторит кисть или резец.

Так жизнь исправит всЈ, что изувечит.
И если ты любви себя отдашь,
Она тебя верней увековечит,
Чем этот беглый, хрупкий карандаш.

Отдав себя, ты сохранишь навеки
Себя в созданье новом — в человеке.

Как тот актер, который, оробев,
Теряет нить давно знакомой роли,
Как тот безумец, что, впадая в гнев,
В избытке сил теряет силу воли, —

Так я молчу, не зная, что сказать,
Не оттого, что сердце охладело.
Нет, на мои уста кладет печать
Моя любовь, которой нет предела.

Так пусть же книга говорит с тобой.
Пускай она, безмолвный мой ходатай,
Идет к тебе с признаньем и мольбой
И справедливой требует расплаты.

Прочтешь ли ты слова любви немой?
Услышишь ли глазами голос мой?

У сердца с глазом — тайный договор:
Они друг другу облегчают муки,
Когда тебя напрасно ищет взор
И сердце задыхается в разлуке.

Твоим изображеньем зоркий глаз
Дает и сердцу любоваться вволю.
А сердце глазу в свой урочный час
Мечты любовной уступает долю.

Так в помыслах моих иль во плоти
Ты предо мной в мгновение любое.
Не дальше мысли можешь ты уйти.
Я неразлучен с ней, она — с тобою.

Мой взор тебя рисует и во сне
И будит сердце, спящее во мне.

В твоей груди я слышу все сердца,
Что я считал сокрытыми в могилах.
В чертах прекрасных твоего лица
Есть отблеск лиц, когда-то сердцу милых.

Немало я над ними пролил слез,
Склоняясь ниц у камня гробового.
Но, видно, рок на время их унес —
И вот теперь встречаемся мы снова.

В тебе нашли последний свой приют
Мне близкие и памятные лица,
И все тебе с поклоном отдают
Моей любви растраченной частицы.

Всех дорогих в тебе я нахожу
И весь тебе — им всем — принадлежу.

Я наблюдал, как солнечный восход
Ласкает горы взором благосклонным,
Потом улыбку шлет лугам зеленым
И золотит поверхность бледных вод.

Но часто позволяет небосвод
Слоняться тучам перед светлым троном.
Они ползут над миром омраченным,
Лишая землю царственных щедрот.

Так солнышко мое .взошло на час,
Меня дарами щедро осыпая.
Подкралась туча хмурая, слепая,
И нежный свет любви моей угас.

Но не ропщу я на печальный жребий, —
Бывают тучи на земле, как в небе.

Признаюсь я, что двое мы с тобой,
Хотя в любви мы существо одно.
Я не хочу, чтоб мой порок любой
На честь твою ложился, как пятно.

Пусть нас в любви одна связует нить,
Но в жизни горечь разная у нас.
Она любовь не может изменить,
Но у любви крадет за часом час.

Как осужденный, права я лишен
Тебя при всех открыто узнавать,
И ты принять не можешь мой поклон,
Чтоб не легла на честь твою печать.

Ну что ж, пускай. Я так тебя люблю.
Что весь я твой и честь твою делю!

Как радует отца на склоне дней
Наследников отвага молодая,
Так. правдою и славою твоей
Любуюсь я, бесславно увядая.

Великодушье, знатность, красота,
И острый ум, и сила, и здоровье —
Едва ль не каждая твоя черта
Передается мне с твоей любовью.

Не беден я, не слаб, не одинок,
И тень любви, что на меня ложится,
Таких щедрот несет с собой поток,
Что я живу одной ее частицей.

Все, что тебе могу я пожелать,
Нисходит от тебя как благодать.

О, как тебе хвалу я воспою,
Когда с тобой одно мы существо?
Нельзя же славить красоту свою,
Нельзя хвалить себя же самого.

Затем-то мы и существуем врозь,
Чтоб оценил я прелесть красоты
И чтоб тебе услышать довелось
Хвалу, которой стоишь только ты.

Разлука тяжела нам, как недуг,
Но временами одинокий путь
Счастливейшим мечтам дает досуг
И позволяет время обмануть.

Разлука сердце делит пополам,
Чтоб славить друга легче было нам.

Все страсти, все любви мои возьми, —
От этого приобретешь ты мало.
Все, что любовью названо людьми,
И без того тебе принадлежало.

Тебе, мои друг, не ставлю я в вину,
Что ты владеешь тем, чем я владею.
Нет, я в одном тебя лишь упрекну,
Что пренебрег любовью ты моею.

Ты нищего лишил его сумы.
Но я простил пленительного вора.
Любви обиды переносим мы
Трудней, чем яд открытого раздора.

О ты, чье зло мне кажется добром.
Убей меня, но мне не будь врагом!

О дух любви, воспрянь! Пусть аппетит,
Не притупляясь, вновь ко мне вернется:
Ведь как бы ни был я сегодня сыт,
Вовсю назавтра голод разовьется.
Будь ты таким же! Нынче пусть твои
Глаза слипаются от пресыщенья,
Но завтра запылай, мой дух любви,
Тупое одолей оцепененье!
Подобный жар двум обрученным дан:
Чрез океан друг другу тянут руки —
Их разлучил притихший океан,
Вещая встречу и конец разлуки.
Разлука словно стужа, что зимой
Готовится устроить летний зной.

Иль ты ниспосылаешь утомленье —
Глаз не могу сомкнуть порой ночной?
Иль это тени, вестники мученья,
С тобой дружны, смеются надо мной?
Иль это дух твой, посланный тобою,
Чтоб ревностно всегда за мной следить —
Заметив прегрешение любое,
В неверности меня изобличить?
О нет, меня не любишь ты настолько,
Чтоб мой покой нарушить в поздний час, —
То я люблю! И до того мне горько,
Что вновь я, страж твой, не смыкаю глаз:
Любовь стоит на страже в тишине,
Пока к другим ты ближе, чем ко мне.

Уж если ты разлюбишь — так теперь,
Теперь, когда весь мир со мной в раздоре.
Будь самой горькой из моих потерь,
Но только не последней каплей горя!
И если скорбь дано мне превозмочь,
Не наноси удара из засады.
Пусть бурная не разрешится ночь
Дождливым утром — утром без отрады.
Оставь меня, но не в последний миг,
Когда от мелких бед я ослабею.
Оставь сейчас, чтоб сразу я постиг,
Что это горе всех невзгод больнее,

Что нет невзгод, а есть одна беда —
Твоей любви лишиться навсегда.

Перевод С. Маршака

Ты от меня не можешь ускользнуть.
Моей ты будешь до последних дней.
С любовью связан жизненный мой путь,
И кончиться он должен вместе с ней.
Зачем же мне бояться худших бед,
Когда мне смертью меньшая грозит?
И у меня зависимости нет
От прихотей твоих или обид.
Не опасаюсь я твоих измен.
Твоя измена — беспощадный нож.
О, как печальный жребий мой блажен:
Я был твоим, и ты меня убьешь.

Но счастья нет на свете без пятна.
Кто скажет мне, что ты сейчас верна?

Перевод С. Маршака

Что ж, буду жить, приемля как условье,
Что ты верна. Хоть стала ты иной,
Но тень любви нам кажется любовью.
Не сердцем — так глазами будь со мной.
Твой взор не говорит о перемене.
Он не таит ни скуки, ни вражды.
Есть лица, на которых преступленья
Чертят неизгладимые следы.
Но, видно, так угодно высшим силам:
Пусть лгут твои прекрасные уста,
Но в этом взоре, ласковом и милом,
По-прежнему сияет чистота.

Прекрасно было яблоко, что с древа
Адаму на беду сорвала Ева.

Перевод С. Маршака

Люблю, — но реже говорю об этом,
Люблю нежней, — но не для многих глаз.
Торгует чувством тот, что перед светом
Всю душу выставляет напоказ.
Тебя встречал я песней, как приветом,
Когда любовь нова была для нас.
Так соловей гремит в полночный час
Весной, но флейту забывает летом.
Ночь не лишится прелести своей,
Когда его умолкнут излиянья.
Но музыка, звуча со всех ветвей,
Обычной став, теряет обаянье.

И я умолк подобно соловью:
Свое пропел и больше не пою.

Ты не меняешься с теченьем лет.
Такой же ты была, когда впервые
Тебя я встретил. Три зимы седые
Трех пышных лет запорошили след.
Три нежные весны сменили цвет
На сочный плод и листья огневые,
И трижды лес был осенью раздет…
А над тобой не властвуют стихии.
На циферблате, указав нам час,
Покинув цифру, стрелка золотая
Чуть движется невидимо для глаз,
Так на тебе я лет не замечаю.

И если уж закат необходим, —
Он был перед рождением твоим!

Язычником меня ты не зови,
Не называй кумиром божество.
Пою я гимны, полные любви,
Ему, о нем и только для него.
Его любовь нежнее с каждым днем,
И, постоянству посвящая стих,
Я поневоле говорю о нем,
Не зная тем и замыслов других.
“Прекрасный, верный, добрый” — вот слова,
Что я твержу на множество ладов.
В них три определенья божества,
Но сколько сочетаний этих слов!

Добро, краса и верность жили врозь,
Но это все в тебе одном слилось.

Когда читаю в свитке мертвых лет
О пламенных устах, давно безгласных,
О красоте, слагающей куплет
Во славу дам и рыцарей прекрасных,
Столетьями хранимые черты —
Глаза, улыбка, волосы и брови —
Мне говорят, что только в древнем слове
Могла всецело отразиться ты.
В любой строке к своей прекрасной даме
Поэт мечтал тебя предугадать,
Но всю тебя не мог он передать,
Впиваясь в даль влюбленными глазами.

А нам, кому ты наконец близка, —
Где голос взять, чтобы звучал века?

Меня неверным другом
не зови.
Как мог я изменить иль измениться?
Моя душа, душа моей любви,
В твоей груди, как мой залог, хранится.
Ты — мой приют, дарованный судьбой.
Я уходил и приходил обратно
Таким, как был, и приносил с собой
Живую воду, что смывает пятна.
Пускай грехи мою сжигают кровь,
Но не дошел я до последней грани,
Чтоб из скитаний не вернуться вновь
К тебе, источник всех благодеяний.

Что без тебя просторный этот свет?
Ты в нем одна. Другого счастья нет.

Со дня разлуки —
глаз в душе моей,
А тот, которым путь я нахожу,
Не различает видимых вещей,
Хоть я на все по-прежнему гляжу.
Ни сердцу, ни сознанью беглый взгляд
Не может дать о виденном отчет.
Траве, цветам и птицам он не рад,
И в нем ничто подолгу не живет.
Прекрасный и уродливый предмет
В твое подобье превращает взор:
Голубку и ворону, тьму и свет,
Лазурь морскую и вершины гор.

Тобою полон и тебя лишен,
Мой верный взор неверный видит сон.

Уильям Шекспир стихи про любовь

В эпоху Шекспира было невыгодно, но очень модно писать стихи о нежных чувствах. Это обеспечивало автору определенный статус, вызывало доверие к его таланту, даже могло укрепить его социальное положение. Шекспира меньше всего волновало мнение публики, он любил писать стихи, но делал это в основном для себя. Он выплескивал на бумагу свои сомнения и переживания, свою неуверенность и страх открыть душу. Его отношение к любви противоречивое и болезненное. Он боготворит это чувство, но в, то, же время боится и бежит от него.

По мнению автора, не всегда можно верно расставить акценты, люди мучаются, если путают такие понятия как чистая любовь, сексуальное влечение или мимолетная страсть. Шекспир во многих своих сонетах показывает – время главный враг любви. Годы разрушают чувства, потому что время заставляет красоту исчезать, люди стареют, и жизнь не бесконечна. Но главная мысль, которая проходит через всю любовную лирику – бессмертие возможно через стихи. Пока люди читают любовную лирику, объект обожания поэта будет жить. Многие исследователи читают сонеты Шекспира как страницы его автобиографии и связывают его переживания с тем, что происходило в его жизни.

Точная дата рождения Шекспира остается неизвестной. Он был крещен в Свято-Троицкой церкви в Стратфордене 26 апреля 1564 года. Мальчик был третьим ребенком у своей матери, но первым, кто выжил в младенчестве. Театр манит его с детских лет и уже в юном возрасте Уильям выступает на сцене в Лондоне. Последующие годы были непросты, но они повлияли на его мироощущение. Ранний скоропалительный брак, депрессия. Он много путешествует, преподает, сочиняет. В 30 лет к нему приходит первая слава, как драматурга. Он пишет две повести в стихах, в которых уже определяет свое отношение к любви. Стихи Шекспира о любви отражают нравы той эпохи, как зеркало. Его работы отличаются тематическим разнообразием и попытками показать внутреннюю работу ума. Стихотворения затрагивают такие актуальные для 1590-х годов размышления, как отношение поэзии к живописи и возможность литературного бессмертия, а также вопросы похоти и даже влечения к противоположному полу. Характерны в этом отношении два его стихотворения: «Венера и Адонис» и «Изнасилование Лукреции». Оба посвящены достопочтенному Генри Вриотсли, графу Саутгемптону, который, выступал в качестве спонсора и благотворителя, поддерживая автора в работе. Оба эти стихотворения содержат десятки строф и комментируют развращенность, автор выводит на первый план тему вины, сомнений, похоти и моральной путаницы к которой приводят чрезмерные страсти.

Общество принимает его творчество, и он работает как одержимый. В эти же годы из под его пера выходят 154 сонета, а также исторические пьесы, которые показывают самые драматические для Англии эпизоды: «Генрих VI», «Ричард II» и «Ричард III». Легко даются ему комедии, самые известные из которых «Комедия ошибок» и, «Укрощение строптивой», «Венецианский купец», «Сон в летнюю ночь», «Виндзорские проказницы» и др. В 1599 году открывается знаменитый на весь мир театр «Глобус». Шекспир в нем драматург, актер, совладелец. 1600 год стал для него самым плодотворным, в этот период он создает лучшие свои произведения: «Юлий Цезарь», «Гамлет», «Отелло», «Король Лир», «Макбет». Через 12 лет, на пике своей славы он неожиданно покидает столицу, возвращается в Стратфорд. Через 4 года он умирает, оставив весьма загадочное завещание. По поводу, которого литературоведы спорят уже не одно столетие. Некоторые даже ставят под сомнение авторство Шекспира во многих его произведениях. Слава и признание, не скрывали внутренней ранимости и драмы, которая разрасталась внутри поэта – таков был Шекспир. Стихи о любви всегда несут ноту обреченности. К примеру, короткое стихотворение «Феникс» и «Черепаха». Преданная и верная любовь бессильна перед фатумом. Легендарный феникс сгорает, и черепаха впадает в беспросветное отчаяние. Шекспир говорит о хрупкости любви и о несовершенном мире, где только смерть несомненна. Шекспир, стихи о любви которого весьма необычны, использует обычную английскую форму построения сонета: три четверостишия, увенчанные двустишием. Как правило, в каждом сонете присутствует драматический конфликт. Герой обязательно борется с какой-то проблемой или ситуацией. Накал страстей показан такими приемами как: мгновенное изменение тональности, настроения и стиля. Несколько сонетов используют сезоны, что символизирует течение времени и показывает, что все в природе – от растений до людей – смертно. Но природа создает красоту, которую поэты подхватывают и делают бессмертной в своих стихах.

Современные читатели связывают форму сонета с романтической любовью и с полным основанием: первые сонеты, написанные в Италии тринадцатого и четырнадцатого века, отмечали чувства поэтов к своим возлюбленным. Эти сонеты были адресованы шикарным женщинам и богатым дворянам, которые поддерживали поэтов деньгами, обычно в обмен на высокую похвалу. Обращение Шекспира в большинстве сонетов к неизвестному молодому человеку было уникальным в елизаветинской Англии. Кроме того, Шекспир использовал свои сонеты для изучения различных типов любви, в том числе и между мужчинами. Отчасти это было сделано в пику, распространенному в обществе шаблону об ангельском поведении, вечной девственности и стойкости.

Почти вся лирика предупреждает читателя об опасностях похоти и любви. Шекспир говорит о том, что если человек неправильно поймет свою сущность, то он может ошибиться в сексуальном стремлении и пройдет мимо истинной любви, слепая любовь притупляет восприятие действительности. Несколько сонетов прямо говорят о том, что похоть делает «дикими, экстремальными, грубыми, жестокими».

Феномен Шекспира в том, что он изображает любовь не только как романтическое возвышенное чувство, но и как базовую физическую потребность со всеми вытекающими из этого последствиями. Любовь вызывает страх, отчуждение, отчаяние и физический дискомфорт, а не только приятные эмоции или эйфорию, которые обычно ассоциируются с романтическими чувствами.

Стихи о любви Шекспира на русском звучат как мелодия о силе и хрупкости чувств. В наследии автора 152 сонета и в каждом он говорит о глубокой незащищенности любящего человека, о муках ревности, о горе в разлуке, а также о безумной радости от обмена прекрасными впечатлениями и романтическими мелочами.

Внутри большинства сонетов Шекспира идет разделение на две серии. Первая, это стихи о «Темной леди» показывающие муки страсти к замужней женщине, извечные круги ада запретной любви. Сонеты заканчиваются тем, что поэт признает, что он раб своей страсти к женщине и не может ничего сделать, чтобы обуздать похоть. Второй цикл посвящен смутному и непонятному влечению к красивому молодому человеку. Эта дихотомия широко изучается и обсуждается, и пока неясно, были ли это признания к реальным людям, либо это автор выплеснул на бумагу две противоположные стороны собственной личности. И в том, и в другом случае отношения колеблются между чувствами любви, ненависти, ревности и презрения.

Будучи очень ранимым человеком, стихи про любовь Шекспир предпочитал дарить только близкому кругу дорогих ему людей, большинство его сонетов были изданы уже после смерти автора.

Шекспир в своем творчестве пытался исследовать конфликт между той ролью, которую определяет человеку общество и его личными моральными принципами. И в этом он косвенно выражает озабоченность всего своего поколения. Шекспир вывел словесность на совершенно новый уровень. Многозначность его языка поражает. Это лингвистическое богатство можно рассматривать как акт социального устремления, как процесс демонтажа традиционных различий между риторикой, философией и поэзией. Таков был Уильям Шекспир, стихи о любви он оставил потомкам как памятку о том, как надо беречь свои чувства, ценить и всегда помнить, что жизнь лишь миг. Своим творчеством Шекспир, по сути, окончательно сформировал английский язык и культуру и подвел черту под эпохой Возрождения. Даже сейчас без его пьес ни обходиться, ни один репертуар мировых театров.

Шекспир Уильям «Сонеты о любви»

Как тот актер, который, оробев,
Теряет нить давно знакомой роли,
Как тот безумец, что, впадая в гнев,
В избытке сил теряет силу воли, –

Так пусть же книга говорит с тобой.
Пускай она, безмолвный мой ходатай,
Идет к тебе с признаньем и мольбой

И справедливой требует расплаты.
Прочтешь ли ты слова любви немой?
Услышишь ли глазами голос мой?

Как осужденный, права я лишен
Тебя при всех открыто узнавать,
И ты принять не можешь мой поклон,

Чтоб не легла на честь твою печать.
Ну что ж, пускай. Я так тебя люблю.
Что весь я твой и честь твою делю!

Разлука тяжела нам, как недуг,
Но временами одинокий путь
Счастливейшим мечтам дает досуг

И позволяет время обмануть.
Разлука сердце делит пополам,
Чтоб славить друга легче было нам.

У сердца с глазом – тайный договор:
Они друг другу облегчают муки,
Когда тебя напрасно ищет взор
И сердце задыхается в разлуке.

Так в помыслах моих иль во плоти
Ты предо мной в мгновение любое.
Не дальше мысли можешь ты уйти.

Я неразлучен с ней, она – с тобою.
Мой взор тебя рисует и во сне
И будит сердце, спящее во мне.

Проснись, любовь! Твое ли острие
Тупей, чем жало голода и жажды?
Как ни обильны яства и питье,
Нельзя навек насытиться однажды.
Так и любовь. Ее голодный взгляд
Сегодня утолен до утомленья,
А завтра снова ты огнем объят,
Рожденным для горенья, а не тленья.
Чтобы любовь была нам дорога,
Пусть океаном будет час разлуки,
Пусть двое, выходя на берега,
Один к другому простирают руки.

Пусть зимней стужей будет этот час,
Чтобы весна теплей пригрела нас!

Твоя ль вина, что милый образ твой
Не позволяет мне сомкнуть ресницы
И, стоя у меня над головой,
Тяжелым векам не дает закрыться?
Твоя ль душа приходит в тишине
Мои дела и помыслы проверить,
Всю ложь и праздность обличить во мне,
Всю жизнь мою, как свой удел, измерить?
О нет, любовь твоя не так сильна,
Чтоб к моему являться изголовью,
Моя, моя любовь не знает сна.
На страже мы стоим с моей любовью.

Я не могу забыться сном, пока
Ты – от меня вдали – к другим близка.

Уж если ты разлюбишь – так теперь,
Теперь, когда весь мир со мной в раздоре.
Будь самой горькой из моих потерь,
Но только не последней каплей горя!

И если скорбь дано мне превозмочь,
Не наноси удара из засады.
Пусть бурная не разрешится ночь
Дождливым утром – утром без отрады.

Оставь меня, но не в последний миг,
Когда от мелких бед я ослабею.
Оставь сейчас, чтоб сразу я постиг,

Что это горе всех невзгод больнее,
Что нет невзгод, а есть одна беда –
Твоей любви лишиться навсегда.

Ты от меня не можешь ускользнуть.
Моей ты будешь до последних дней.
С любовью связан жизненный мой путь,
И кончиться он должен вместе с ней.

Зачем же мне бояться худших бед,
Когда мне смертью меньшая грозит?
И у меня зависимости нет
От прихотей твоих или обид.

Не опасаюсь я твоих измен.
Твоя измена – беспощадный нож.
О, как печальный жребий мой блажен:
Я был твоим, и ты меня убьешь.

Но счастья нет на свете без пятна.
Кто скажет мне, что ты сейчас верна?

Что ж, буду жить, приемля как условье,
Что ты верна. Хоть стала ты иной,
Но тень любви нам кажется любовью.
Не сердцем – так глазами будь со мной.

Твой взор не говорит о перемене.
Он не таит ни скуки, ни вражды.
Есть лица, на которых преступленья
Чертят неизгладимые следы.

Но, видно, так угодно высшим силам:
Пусть лгут твои прекрасные уста,
Но в этом взоре, ласковом и милом,
По-прежнему сияет чистота.

Прекрасно было яблоко, что с древа
Адаму на беду сорвала Ева.

Люблю, – но реже говорю об этом,
Люблю нежней, – но не для многих глаз.
Торгует чувством тот, что перед светом
Всю душу выставляет напоказ.

Тебя встречал я песней, как приветом,
Когда любовь нова была для нас.
Так соловей гремит в полночный час
Весной, но флейту забывает летом.

Ночь не лишится прелести своей,
Когда его умолкнут излиянья.
Но музыка, звуча со всех ветвей,

Обычной став, теряет обаянье.
И я умолк подобно соловью:
Свое пропел и больше не пою.

Ты не меняешься с теченьем лет.
Такой же ты была, когда впервые
Тебя я встретил. Три зимы седые
Трех пышных лет запорошили след.

Три нежные весны сменили цвет
На сочный плод и листья огневые,
И трижды лес был осенью раздет.
А над тобой не властвуют стихии.

На циферблате, указав нам час,
Покинув цифру, стрелка золотая
Чуть движется невидимо для глаз,

Так на тебе я лет не замечаю.
И если уж закат необходим, –
Он был перед рождением твоим!

Когда читаю в свитке мертвых лет
О пламенных устах, давно безгласных,
О красоте, слагающей куплет
Во славу дам и рыцарей прекрасных,

Столетьями хранимые черты –
Глаза, улыбка, волосы и брови –
Мне говорят, что только в древнем слове
Могла всецело отразиться ты.

В любой строке к своей прекрасной даме
Поэт мечтал тебя предугадать,
Но всю тебя не мог он передать,

Впиваясь в даль влюбленными глазами.
А нам, кому ты наконец близка, –
Где голос взять, чтобы звучал века?

Со дня разлуки – глаз в душе моей,
А тот, которым путь я нахожу,
Не различает видимых вещей,
Хоть я на все по-прежнему гляжу.

Ни сердцу, ни сознанью беглый взгляд
Не может дать о виденном отчет.
Траве, цветам и птицам он не рад,
И в нем ничто подолгу не живет.

Прекрасный и уродливый предмет
В твое подобье превращает взор:
Голубку и ворону, тьму и свет,

Лазурь морскую и вершины гор.
Тобою полон и тебя лишен,
Мой верный взор неверный видит сон.

Мешать соединенью двух сердец
Я не намерен. Может ли измена
Любви безмерной положить конец?
Любовь не знает убыли и тлена.

Любовь – над бурей поднятый маяк,
Не меркнущий во мраке и тумане.
Любовь – звезда, которою моряк
Определяет место в океане.

Любовь – не кукла жалкая в руках
У времени, стирающего розы
На пламенных устах и на щеках,
И не страшны ей времени угрозы.

А если я не прав и лжет мой стих,
То нет любви – и нет стихов моих!

Скажи, что я уплатой пренебрег
За все добро, каким тебе обязан,
Что я забыл заветный твой порог,
С которым всеми узами я связан,

Что я не знал цены твоим часам,
Безжалостно чужим их отдавая,
Что позволял безвестным парусам
Себя нести от милого мне края.

Все преступленья вольности моей
Ты положи с моей любовью рядом,
Представь на строгий суд твоих очей,
Но не казни меня смертельным взглядом.

Я виноват. Но вся моя вина
Покажет, как любовь твоя верна.

Для аппетита пряностью приправы
Мы называем горький вкус во рту.
Мы горечь пьем, чтоб избежать отравы,
Нарочно возбуждая дурноту.

Так, избалованный твоей любовью,
Я в горьких мыслях радость находил
И сам себе придумал нездоровье
Еще в расцвете бодрости и сил.

От этого любовного коварства
И спасенья вымышленных бед
Я заболел не в шутку и лекарства
Горчайшие глотал себе во вред.

Но понял я: лекарства – яд смертельный
Тем, кто любовью болен беспредельной.

Ее глаза на звезды не похожи,
Нельзя уста кораллами назвать,
Не белоснежна плеч открытых кожа,
И черной проволокой вьется прядь.

С дамасской розой, алой или белой,
Нельзя сравнить оттенок этих щек.
А тело пахнет так, как пахнет тело,
Не как фиалки нежный лепесток.

Ты не найдешь в ней совершенных линий,
Особенного света на челе.
Не знаю я, как шествуют богини,

Но милая ступает по земле.
И все ж она уступит тем едва ли,
Кого в сравненьях пышных оболгали.

Томительной, неутолимой жаждой.
Того же яда требует она,
Который отравил ее однажды.

Мой разум-врач любовь мою лечил.
Она отвергла травы и коренья,
И бедный лекарь выбился из сил
И нас покинул, потеряв терпенье.

Отныне мой недуг неизлечим.
Душа ни в чем покоя не находит.
Покинутые разумом моим,

И чувства и слова по воле бродят.
И долго мне, лишенному ума,
Казался раем ад, а светом – тьма!

Божок любви под деревом прилег,
Швырнув на землю факел свой горящий.
Увидев, что уснул коварный бог,
Решились нимфы выбежать из чащи.

Одна из них приблизилась к огню,
Который девам бед наделал много,
И в воду окунула головню,
Обезоружив дремлющего бога.

Вода потока стала горячей.
Она лечила многие недуги.
И я ходил купаться в тот ручей,

Чтоб излечиться от любви к подруге.
Любовь нагрела воду, – но вода
Любви не охлаждала никогда.

Уильям Шекспир. СОНЕТЫ О ЛЮБВИ

Шекспир — И если ты любви себя отдашь — Сонет 16

Отдав себя, ты сохранишь навеки
Себя в созданье новом — в человеке.

Шекспир — Прочтешь ли ты слова любви немой — Сонет 23

Прочтешь ли ты слова любви немой?
Услышишь ли глазами голос мой?

Шекспир — У сердца с глазом тайный договор — Сонет 47

Мой взор тебя рисует и во сне
И будит сердце, спящее во мне.

Шекспир — И у тебя в груди любви — Сонет 31

Всех дорогих в тебе я нахожу
И весь тебе — им всем — принадлежу.

Шекспир — И нежный свет любви моей угас — Сонет 33

Но не ропщу я на печальный жребий, —
Бывают тучи на земле, как в небе.

Шекспир — Я так тебя люблю — Сонет 36

Ну что ж, пускай. Я так тебя люблю.
Что весь я твой и честь твою делю!

Шекспир — И тень любви — Сонет 37

Все, что тебе могу я пожелать,
Нисходит от тебя как благодать.

Шекспир — Разлука сердце делит пополам — Сонет 39

Разлука сердце делит пополам,
Чтоб славить друга легче было нам.

Шекспир — Все любви мои возьми — Сонет 40

О ты, чье зло мне кажется добром.
Убей меня, но мне не будь врагом!

Шекспир — Проснись, любовь — Сонет 56

Шекспир — На страже мы стоим с моей любовью — Сонет 61

Шекспир — Уж если ты разлюбишь — Сонет 90

Что нет невзгод, а есть одна беда —
Твоей любви лишиться навсегда.

Перевод С. Маршака

Шекспир — С любовью связан жизненный мой путь — Сонет 92

Но счастья нет на свете без пятна.
Кто скажет мне, что ты сейчас верна?

Перевод С. Маршака

Шекспир — Но тень любви нам кажется любовью — Сонет 93

Прекрасно было яблоко, что с древа
Адаму на беду сорвала Ева.

Перевод С. Маршака

Шекспир — Люблю, но реже говорю об этом — Сонет 102

И я умолк подобно соловью:
Свое пропел и больше не пою.

Шекспир — Ты не меняешься с теченьем лет — Сонет 104

И если уж закат необходим, —
Он был перед рождением твоим!

Шекспир — Пою я гимны, полные любви — Сонет 105

Добро, краса и верность жили врозь,
Но это все в тебе одном слилось.

Шекспир — Глаза, улыбка, волосы и брови — Сонет 106

А нам, кому ты наконец близка, —
Где голос взять, чтобы звучал века?

Шекспир — Моя душа, душа моей любви — Сонет 109

Что без тебя просторный этот свет?
Ты в нем одна. Другого счастья нет.

Шекспир — Тобою полон и тебя лишен — Сонет 113

Тобою полон и тебя лишен,
Мой верный взор неверный видит сон.

Шекспир — Неужто я, приняв любви венец — Сонет 114

Неужто я, приняв
любви венец,
Как все монархи, лестью упоен?
Одно из двух: мои глаз — лукавый льстец.
Иль волшебству тобой он обучен.
Из чудищ и бесформенных вещей
Он херувимов светлых создает.
Всему, что входит в круг его лучей,
С твоим лицом он сходство придает.
Вернее первая догадка: лесть.
Известно глазу все, что я люблю,
И он умеет чашу преподнесть,
Чтобы пришлась по вкусу королю.

Пусть это яд, — мой глаз искупит грех:
Он пробует отраву раньше всех!

Шекспир — Любовь — не кукла жалкая в руках — Сонет 116

Мешать соединенью
двух сердец
Я не намерен. Может ли измена
Любви безмерной положить конец?
Любовь не знает убыли и тлена.
Любовь — над бурей поднятый маяк,
Не меркнущий во мраке и тумане.
Любовь — звезда, которою моряк
Определяет место в океане.
Любовь — не кукла жалкая в руках
У времени, стирающего розы
На пламенных устах и на щеках,
И не страшны ей времени угрозы.

А если я не прав и лжет мой стих,
То нет любви — и нет стихов моих!

Шекспир — Ты положи с моей любовью рядом — Сонет 117

Скажи, что я уплатой
пренебрег
За все добро, каким тебе обязан,
Что я забыл заветный твой порог,
С которым всеми узами я связан,
Что я не знал цены твоим часам,
Безжалостно чужим их отдавая,
Что позволял безвестным парусам
Себя нести от милого мне края.
Все преступленья вольности моей
Ты положи с моей любовью рядом,
Представь на строгий суд твоих очей,
Но не казни меня смертельным взглядом.

Я виноват. Но вся моя вина
Покажет, как любовь твоя верна.

Шекспир — Так, избалованный твоей любовью — Сонет 118

Для аппетита
пряностью приправы
Мы называем горький вкус во рту.
Мы горечь пьем, чтоб избежать отравы,
Нарочно возбуждая дурноту.
Так, избалованный твоей любовью,
Я в горьких мыслях радость находил
И сам себе придумал нездоровье
Еще в расцвете бодрости и сил.
От этого любовного коварства
И спасенья вымышленных бед
Я заболел не в шутку и лекарства
Горчайшие глотал себе во вред.

Но понял я: лекарства — яд смертельный
Тем, кто любовью болен беспредельной.

Шекспир — Её глаза на звезды не похожи — Сонет 130

Ее глаза на звезды не похожи
Нельзя уста кораллами назвать,
Не белоснежна плеч открытых кожа,
И черной проволокой вьется прядь.

Ты не найдешь в ней совершенных линий,
Особенного света на челе.
Не знаю я, как шествуют богини,
Но милая ступает по земле.

И все ж она уступит тем едва ли,
Кого в сравненьях пышных оболгали.

Шекспир — Возвратись к покинутой любви — Сонет 143

Нередко для того,
чтобы поймать
Шальную курицу иль петуха,
Ребенка наземь опускает мать,
К его мольбам и жалобам глуха,
И тщетно гонится за беглецом,
Который, шею вытянув вперед
И трепеща перед ее лицом,
Передохнуть хозяйке не дает.
Так ты меня оставила, мой друг,
Гонясь за тем, что убегает прочь.
Я, как дитя, ищу тебя вокруг,
Зову тебя, терзаясь день и ночь.

Скорей мечту крылатую лови
И возвратись к покинутой любви.

Шекспир — Любовь, недуг — Сонет 147

Любовь — недуг. Моя душа больна
Томительной, неутолимой жаждой.
Того же яда требует она,
Который отравил ее однажды.
Мой разум-врач любовь мою лечил.
Она отвергла травы и коренья,
И бедный лекарь выбился из сил
И нас покинул, потеряв терпенье.
Отныне мой недуг неизлечим.
Душа ни в чем покоя не находит.
Покинутые разумом моим,
И чувства и слова по воле бродят.

И долго мне, лишенному ума,
Казался раем ад, а светом — тьма!

Шекспир — Ты говоришь, что нет любви во мне — Сонет 149

Ты говоришь, что нет
любви во мне.
Но разве я, ведя войну с тобою,
Не на твоей воюю стороне
И не сдаю оружия без боя?
Вступал ли я в союз с твоим врагом,
Люблю ли тех, кого ты ненавидишь?
И разве не виню себя кругом,
Когда меня напрасно ты обидишь?
Какой заслугой я горжусь своей,
Чтобы считать позором униженье?
Твой грех мне добродетели милей,
Мой приговор — ресниц твоих движенье.

В твоей вражде понятно мне одно:
Ты любишь зрячих, — я ослеп давно.

Шекспир — Божок любви под деревом прилег — Сонет 154

Божок любви под деревом прилег,
Швырнув на землю факел свои горящий.
Увидев, что уснул коварный бог,
Решились нимфы выбежать из чащи.
Одна из них приблизилась к огню,
Который девам бед наделал много,
И в воду окунула головню,
Обезоружив дремлющего бога.
Вода потока стала горячей.
Она лечила многие недуги.
И я ходил купаться в тот ручей,
Чтоб излечиться от любви к подруге.

Любовь нагрела воду, — но вода
Любви не охлаждала никогда.

Любовная лирика Шекспира

Глава из книги Игоря Гарина “Любовь”, «Мастер-класс», Киев, 2009, 864 с. Цитирования и комментарии даны в тексте книги.

Любовь слепа и нас лишает глаз.
Не вижу я того, что вижу ясно.
Я вижу красоту, но каждый раз
Понять не мог — что дурно, что прекрасно.
У. Шекспир

Любовь способна низкое прощать
И в доблести пороки превращать,
И не глазами — сердцем выбирает:
За то ее слепой изображают.
У. Шекспир

Начало эротической поэзии в Англии положили Филипп Сидни и Эдмунд Спенсер — любовной поэмой А с т р о ф и л и С т е л л а и циклом сонетов A m o r e t t i *. Но невероятную мощь любовной лирике придал, конечно же, автор Р о м е о и Д ж у л ь е т т ы, изобразивший любовь как непреодолимую космическую силу, надежду, победу над Временем:

Сердцам, соединяющимся вновь,
Я не помеха. Никогда измене
Любовь не изменить на нелюбовь
И не заставить преклонить колени.
Любовь — маяк, к которому суда
Доверятся и в шторме, и в тумане,
Любовь — непостоянная звезда,
Сулящая надежду в океане.
Любовь нейдет ко Времени в шуты,
Его удары сносит терпеливо
И до конца, без страха пустоты
Цепляется за краешек обрыва.

И Петрарка, и Ронсар рисуют златокудрую светоносную возлюбленную с алебастровой кожей: «Я видел донну, что свежей, чем снег, не знавший солнца длительные годы. ».

Поистине мне вынести невмочь
Сиянья донны.

А вот у Шекспира — «смуглая леди», волосы и взор которой «чернее ночи».

Ее глаза на звезды не похожи,
Нельзя уста кораллами назвать,
Не белоснежна плеч открытых кожа,
И черной проволокой вьется прядь.
С дамасской розой, алой или белой,
Нельзя сравнить оттенок этих щек.
А тело пахнет так, как пахнет тело,
Не как фиалки нежный лепесток.

Поэт сам поясняет символ «темноты»: любовь — огонь, но темный огонь ада:

В своем несчастье одному я рад,
Что ты — мой грех и ты — мой вечный ад.
Правдивый свет мне заменила тьма,
И ложь меня объяла, как чума.

Вообще же земная любовь у Шекспира амбивалентна: боль и блаженство, правда и ложь, рай и ад: «Мужчина — апрель, когда ухаживает; а женится — становится декабрем. Девушка, пока она девушка, — май; но погода меняется, когда она становится женой».

Так бесконечно обаянье зла,
Уверенность и власть греховных сил,
Что я, прощая черные дела,
Твой грех, как добродетель полюбил.
Любовь — недуг. Моя душа больна
Томительной неутолимой жаждой.
Издержки духа и стыда растрата —
Вот сладострастье в действии. Оно
Безжалостно, коварно, бесновато,
Жестоко, грубо, ярости полно.
Утолено — влечет оно презренье,
В преследованье не жалеет сил.
.
Все это так, но избежит ли грешный
Небесных врат, ведущих в ад кромешный.

Любовь Шекспира мучительна, лихорадочна, слепа, хитра, многолика:

Любовь хитра, — нужны ей слез ручьи,
Чтоб утаить от глаз грехи свои!
Ты любишь зрячих — я ослеп давно.
Я, как дитя, ищу тебя вокруг,
Зову тебя, терзаясь день и ночь.

В С о н е т а х великий Will многократно обыгрывает собственное имя: will — желание, вожделение, страсть —

Недаром имя, данное мне, значит
«Желание». Желанием томим,
Молю тебя: возьми меня в придачу
Ко всем другим желаниям твоим.
Ты полюби сперва мое прозванье,
Тогда меня полюбишь. Я — желанье!

Сонеты — «ключ, которым Шекспир открыл свое сердце», по словам Вордсворда, — живописуют драматические перипетии любовного треугольника, состоящего из самого поэта, светлого друга и «темной подруги» («смуглой леди)».
Наряду с гомосексуальной версией прочтения сонетов (см. моего Ш е к с п и р а, т. 5) существует гипотеза «троицы»: The Dark Ledi, в которую влюблены два друга, отдает предпочтение отнюдь не поэту:

Грешнее ли моя любовь твоей?
Пусть я люблю тебя, а ты другого.
Вы с ней вдвоем — а я лишаюсь вдруг
Обоих вас во имя вашей страсти.
Люби другого, но в минуты встреч
Ты от меня ресниц не отводи.
Зачем хитрить? Твой взгляд — разящий меч,
И нет брони на любящей груди.
Будь так умна, как зла. Не размыкай
Зажатых уст моей сердечной боли.
.
Хоть ты меня не любишь, обмани
Меня поддельной, мнимою любовью.

Впрочем, The Dark Ledi равно неверна и поэту, и «светлому другу»:

Будь проклята душа, что истерзала
Меня и друга прихотью измен.

Обольстительная, обворожительная, лживая, неверная дама, сознающая свое влияние, дарящая счастье и муку: «Когда моя милая клянется, что говорит правду, я верю ей, хотя знаю, что она лжет».

Нет, не глаза мои пленяются тобою.
Ты представляешь им лишь недостатков тьму;
Но что мертво для них, то любит ретивое,
Готовое любить и вопреки уму.

Отдавая дань перипетиям земной любви, Шекспир, в духе платоновской и медиевистской традиций, разделяет похоть земли и возвышенную, идеальную любовь:

Любовь давно уже за облаками,
Владеет похоть потная землей
Под маскою любви — и перед нами
Вся прелесть блекнет, вянет, как зимой.
Любовь, как солнце после гроз, целит,
А похоть — ураган за ясным светом,
Любовь весной безудержно царит,
А похоти зима дохнет и летом.
Любовь скромна, а похоть все сожрет.
Любовь правдива, похоть нагло лжет.

В эротической поэме В е н е р а и А д о н и с Венера жаждет телесных наслаждений, а Адонис ратует за чистую любовь, не отягощенную плотью. Судя по всему, сам Шекспир теоретически склонялся к небесной любви.

Любовь взлетает в воздух, словно пламя,
Она стремится слиться с небесами! —

Однако, он отнюдь не следовал теории в собственной практике.
Большое место в творчестве Шекспира занимает трагедия любви, раскрываемая в наиболее известных его драмах — Р о м е о и Д ж у л ь е т т е, Г а м л е т е, О т е л л о, Т р о и л е и К р е с с и д е. Лейтмотивом последней является отчаяние и обреченность, а любовь здесь представлена пагубной страстью, являющейся причиной душевных мук и общественных бедствий.
Но Шекспир никогда не пользовался одной краской. Хотя любовь часто шествует по миру рука об руку со смертью, она, вопреки всему, торжествует, возвышается над бренностью бытия, соединяет время с Вечностью.
В Р о м е о и Д ж у л ь е т т е любовь возгорается с пугающей самих влюбленных скоростью молнии:

Но сговор наш ночной мне не на радость.
Он слишком скор, внезапен, необдуман —
Как молния, что исчезает раньше,
Чем скажем мы: «Вот молния».

Частое упоминание молнии не случайно: любовь — космический огонь, озаряющий жизнь. Лучшие сцены драмы обрамлены декором космоса: луна, звезды, томление природы. Символизм Великого Вила не знает границ: любовь — сильнее смерти; любовь — посланница, снующая между врагами и вершащая суд; любовь, соединяющая враждующих; мир, умирающий без любви.

Пьесы Шекспира демонстрируют не только глубокое знание человече¬ской природы, но и широчайшую эрудицию в области философии любви:
В пьесах Шекспира постоянно присутствуют идеи, почерпнутые из античной философии Эроса, хотя они приводятся то в трагическом, то в комическом контексте. Фальстаф в «Виндзорских проказницах» демонстрирует превосходное знание «Метаморфоз» Овидия, которое, правда, не спасает его от любовных неудач: «О могущественная любовь! Зверя она превращает иной раз в человека, а человека — в зверя. Ты, Юпитер, превратился однажды в лебедя — помнишь, когда ты влюбился в Леду? О всесильная любовь! Она заставила бога, отца богов, уподобиться глупой птице гусиной породы. «Он для коровы стал быком, а для гусыни гусаком!». Ну уж если боги, полюбив, сидят точно на угольях, то чего же требовать от нас, бедных смертных!».
Селия из «Как вам это понравится» почти буквально повторяет слова Овидия о ложности любовных клятв: «Клятвы влюбленного не надежнее слова трактирщика: и тот, и другой ручаются в верности фальшивых счетов». В «Бесплодных усилиях любви» повторяется сравнение Овидия с воином, ведущим осаду крепости, и т. д.
Герои пьес Шекспира сохраняют пафос неоплатонической этики, прославляющей духовную, идеальную любовь.
В Б е с п л о д н ы х у с и л и я х л ю б в и и многих комедиях Шекспира обыграны многочисленные причуды любви, но, даже снижая ее, иронизируя, выставляя в комическом плане, подвергая бессчетным испытаниям, поэт демонстрирует силу и красоту любви:
Любовь — домовой, любовь — дьявол: нет другого злого духа, кроме любви. А между тем она искушала Самсона, а он был замечательный силач; она соблазнила Соломона, а он был подлинный мудрец. Стрела Купидона слишком крепка для геркулесовой палицы, тем более — это неравное оружие для испанской шпаги. Его стыд, что он называется мальчишкой. Его слава в том, что он покоряет взрослых мужчин. Прощай, мужество! Ржавей, шпага! Умолкни, барабан! Владелец ваш влюблен!

Сонеты Уильяма Шекспира о любви

Шекспир — Глаза, улыбка, волосы и брови — Сонет 106

Когда читаю в свитке мертвых лет
О пламенных устах, давно безгласных,
О красоте, слагающей куплет
Во славу дам и рыцарей прекрасных,
Столетьями хранимые черты —
Глаза,

Шекспир — Неужто я, приняв любви венец — Сонет 114

Шекспир — Ты не меняешься с теченьем лет — Сонет 104

Шекспир — Пою я гимны, полные любви — Сонет 105

Язычником меня ты не зови,
Не называй кумиром божество.
Пою я гимны, полные любви,
Ему, о нем и только для него.
Его любовь нежнее с каждым днем,

Шекспир — Любовь — не кукла жалкая в руках — Сонет 116

Мешать соединенью
двух сердец
Я не намерен. Может ли измена
Любви безмерной положить конец?
Любовь не знает убыли и тлена.
Любовь — над бурей поднятый маяк,

Шекспир — Тобою полон и тебя лишен — Сонет 113

Со дня разлуки —
глаз в душе моей,
А тот, которым путь я нахожу,
Не различает видимых вещей,
Хоть я на все по-прежнему гляжу.
Ни сердцу,

Шекспир — Божок любви под деревом прилег — Сонет 154

Божок любви под деревом прилег,
Швырнув на землю факел свои горящий.
Увидев, что уснул коварный бог,
Решились нимфы выбежать из чащи.
Одна из них приблизилась к огню,

Шекспир — Прочтешь ли ты слова любви немой — Сонет 23

Шекспир — Ты положи с моей любовью рядом — Сонет 117

Скажи, что я уплатой
пренебрег
За все добро, каким тебе обязан,
Что я забыл заветный твой порог,
С которым всеми узами я связан,
Что я не знал цены твоим часам,

Шекспир — Возвратись к покинутой любви — Сонет 143

Нередко для того,
чтобы поймать
Шальную курицу иль петуха,
Ребенка наземь опускает мать,
К его мольбам и жалобам глуха,
И тщетно гонится за беглецом,
Который,

Шекспир — И тень любви — Сонет 37

Великодушье, знатность, красота,
И острый ум,

Шекспир — Ты говоришь, что нет любви во мне — Сонет 149

Ты говоришь, что нет
любви во мне.
Но разве я, ведя войну с тобою,
Не на твоей воюю стороне
И не сдаю оружия без боя?
Вступал ли я в союз с твоим врагом,

Шекспир — Любовь, недуг — Сонет 147

Шекспир — И если ты любви себя отдашь — Сонет 16

Вершины ты достиг пути земного,

Шекспир — И у тебя в груди любви — Сонет 31

Немало я над ними пролил слез,

Шекспир — И нежный свет любви моей угас — Сонет 33

Но часто позволяет небосвод
Слоняться тучам перед светлым троном.

Шекспир — Все любви мои возьми — Сонет 40

Шекспир — На страже мы стоим с моей любовью — Сонет 61

Иль ты ниспосылаешь утомленье —
Глаз не могу сомкнуть порой ночной?
Иль это тени, вестники мученья,
С тобой дружны, смеются надо мной?
Иль это дух твой,

Шекспир — Проснись, любовь — Сонет 56

О дух любви, воспрянь! Пусть аппетит,
Не притупляясь, вновь ко мне вернется:
Ведь как бы ни был я сегодня сыт,
Вовсю назавтра голод разовьется.
Будь ты таким же!

Шекспир — Но тень любви нам кажется любовью — Сонет 93

Что ж, буду жить, приемля как условье,
Что ты верна. Хоть стала ты иной,
Но тень любви нам кажется любовью.
Не сердцем — так глазами будь со мной.

Шекспир — С любовью связан жизненный мой путь — Сонет 92

Ты от меня не можешь ускользнуть.
Моей ты будешь до последних дней.
С любовью связан жизненный мой путь,
И кончиться он должен вместе с ней.
Зачем же мне бояться худших бед,

Шекспир — У сердца с глазом тайный договор — Сонет 47

Твоим изображеньем зоркий глаз
Дает и сердцу любоваться вволю.

Шекспир — Уж если ты разлюбишь — Сонет 90

Уж если ты разлюбишь — так теперь,
Теперь, когда весь мир со мной в раздоре.
Будь самой горькой из моих потерь,
Но только не последней каплей горя!

Шекспир — Её глаза на звезды не похожи — Сонет 130

С дамасской розой, алой или белой,

Шекспир — Моя душа, душа моей любви — Сонет 109

Меня неверным другом
не зови.
Как мог я изменить иль измениться?
Моя душа, душа моей любви,
В твоей груди, как мой залог, хранится.
Ты — мой приют,

Шекспир — Разлука сердце делит пополам — Сонет 39

Затем-то мы и существуем врозь,

Шекспир — Так, избалованный твоей любовью — Сонет 118

Шекспир — Я так тебя люблю — Сонет 36

Пусть нас в любви одна связует нить,

Шекспир — Люблю, но реже говорю об этом — Сонет 102

Люблю, — но реже говорю об этом,
Люблю нежней, — но не для многих глаз.
Торгует чувством тот, что перед светом
Всю душу выставляет напоказ.
Тебя встречал я песней,